Название: Браво, теньент!
Автор: Ортанс
Бета: Аларис, анонимный доброжелатель
Иллюстратор: Menedemos
Размер: 55342 слов
Категория: джен, намеки на гет
Жанр: драма, детектив, АУ
Персонажи: Ричард и Дейдри Окделл, Рокэ Алва, Маркус, Георгия и Рудольф Ноймаринены, Сильвестр и другие
Рейтинг: G
Краткое содержание: Состоялось восстание Эгмонта Окделла, пройдена Ренкваха, и отгремела победа королевских войск под командованием Рокэ Алвы. А дальше все идет наперекосяк. Или вполне по плану — это смотря как расценивать.
Предупреждение: АУ с момента Ренквахи, ОМП и ОЖП в эпизодах
Примечание: Фик написан на OE Big Bang 2016
Ссылка для скачивания: .doc, .pdf
Пролог
Поздняя весна 393 г. Круга Скал
Прощальное письмо передал герцогине Мирабелле Нед Эсли, молочный брат герцога Эгмонта, сопровождавший его во всех походах. Мирабелла заперлась с ним в башне в комнате мужа, и долгие два часа Дик и Айрис гадали, что за известие привез Недди. Они даже подобрались к комнате, надеясь хоть что-то услышать, но за дверью царила тишина. Наконец она распахнулась, и на пороге показалась их строгая матушка. За ней, опустив глаза в пол, шел Эсли. Против ожидания, увидев детей в неположенном месте, Мирабелла не рассердилась. Она на мгновение прижала сына к себе и негромко распорядилась, чтобы Дик и Айрис привели себя в порядок и спустились в зал.
Когда брат и сестра, держась за руки, переступили порог, в огромной и мрачной комнате уже собрались все обитатели замка. Дик сразу отметил, что люди напуганы и расстроены, и лишь его мать, стоя посредине зала, держится, как всегда, гордо и спокойно.
Увидев Ричарда, она сделала знак приблизиться и, обращаясь к присутствующим, произнесла:
— Перед вами герцог Окделл. Присягните ему на верность.
Айрис судорожно всхлипнула, но сразу замолкла под тяжелым взглядом матери.
— Сын мой, ваш отец мертв, примите клятву верности ваших слуг. Завтра я дам знать вашим вассалам, что им следует теперь почитать вас как своего господина, — голос Мирабеллы был сух и безжизнен.
И Дик не издал ни звука, не посмев спросить, как погиб отец, он стоял рядом с ней молча, пока слуги один за одним подходили к нему целовать руку.
После завершения ритуала Мирабелла велела Дику следовать за ней. В покоях Эгмонта она указала мальчику на стул и, когда он, испуганный и растерянный, устроился на краешке сиденья, заговорила, глядя на него немигающими глазами:
— Ваш отец погиб на дуэли с герцогом Алвой. Кэналлиец бросил ему вызов, который был принят.
Захотелось заплакать, закричать, что это — неправда, что отец не может умереть, ведь он, Дик, так ждет его! Он совсем не хочет принимать титул, он еще маленький, он — граф Горик и счастлив этим!
Но взгляд матери просто буравил его, и слова замерли на губах. Мирабелла удовлетворенно кивнула:
— Надеюсь, мне не придется стыдиться вашей несдержанности, Ричард. Отныне вы — герцог Окделл, а герцог никогда и никому не показывает своих чувств.
Дик опустил голову, чтобы мать не видела его лица.
— Возьмите, сын мой, — проговорила Мирабелла, и Дику пришлось все же поднять взгляд: мать держала в руках небольшой серебряный медальон с древним символом Скал и тяжелое золотое кольцо с черным камнем.
— Перед дуэлью ваш отец, предчувствуя смерть, передал это Эсли, дабы их не коснулись нечестивые руки. Они по праву ваши.
И она вложила медальон и кольцо в ладонь сына.
Последующие дни прошли для Ричарда как в тумане. Отца не стало, и он больше не подсадит в седло, не растреплет волос, не засмеется негромко и необидно, когда в очередной раз выбьет шпагу у него из рук, не прижмет к себе. Герцог Окделл — он, Ричард, и он отныне в ответе за всех: родных, слуг, обитающих в Надоре, за саму землю. Но что он должен делать?
Этот вопрос он задал матери, которая в считанные дни превратилась в тень.
Мирабелла посмотрела на сына воспаленными глазами и медленно произнесла:
— Молитесь, сын мой. Молитесь о душе вашего отца. И надейтесь на Создателя, он не оставит вас в беде.
Тон у нее был такой, что Дику стало ясно — больше им рассчитывать не на кого. Никто из дворян Надора, сюзереном которых сделался теперь Дик, не переступил порог замка, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: все боятся лишний раз проявить участие к семье мятежного герцога. Даже Лараки, месяцами гостившие в замке, тем самым сокращая собственные расходы, и те забыли про своих родственников.
— Мы с вами вместе пойдем в часовню и вознесем молитвы. Вот увидите, вам станет легче, как и душе вашего отца.
Ричард не был уверен, что ему станет легче, но согласно склонил голову. Помолиться им не довелось. В дверь осторожно постучали, и появился капитан Рут. Вид у него был встревоженный и немного растерянный.
— Там Брейт Гри, он ранен, тяжело ранен. Он хочет немедленно видеть вас, госпожа герцогиня, и тана Ричарда.
Герцогиня недоуменно подняла брови.
— Кто мог его ранить? Кто посмел поднять руку на нашего слугу?
— Госпожа герцогиня, тан, вам необходимо его выслушать как можно быстрее, пока не поздно! Он захлебывается кровью и долго не протянет!
У Рута было такое лицо, что Дик, позабыв о приличиях, бросился вниз по лестнице и замер на пороге залы, увидев высокого мужчину в окровавленной черной куртке, лежавшего прямо на столе. По его подбородку текла красная струйка.
— Тан Ричард! — прохрипел он. — Бегите… тан… убьют…
— Позовите лекаря! — голос герцогини дрогнул. — Гри? Кого собираются убить?
Мужчина попытался приподняться, но опять без сил опустился на столешницу.
— Отряд… убить тана Ричарда… Это… Это… Не верьте… Это…
Говорить он не мог, лишь, подняв руку, указал на стену, где висели охотничьи трофеи: головы медведя, двух волков и оленя.
— Я не верю! — голос Мирабеллы зазвенел натянутой струной. — Ему одиннадцать лет, он ребенок. Кто?! Кто приказал?
Брейт Гри судорожно хрипел, пытаясь что-то сказать.
Вбежавший лекарь склонился над ним и тут же выпрямился, виновато разведя руками.
— Кому отдали Надор? — Мирабелла стиснула руки на груди, видя, как тело мужчины выгнулось дугой и обмякло. — Создатель, — губы женщины дрогнули.
— Госпожа герцогиня, — вмешался Рут. — Ему уже не поможешь. Надо думать, что делать с таном Ричардом. И быстрее.
Мирабелла с отчаянием огляделась вокруг и Ричард почувствовал, как сердце дрогнуло от боли и жалости к матери. Она держалась, но он чувствовал, как ей страшно и тяжело.
— Матушка, может, мне поехать к Ларакам? — тихо спросил он. — Ведь граф теперь мой официальный опекун.
На безжизненное тело на столе он старался не смотреть.
— Он ни разу не приехал к нам с тех пор, как узнал о смерти герцога Эгмонта, — Мирабелла скривила губы. — Хотя, возможно, вы правы, Эйвон не может не помочь, — с трудом выдавила она.
— Госпожа герцогиня, — настойчиво произнес Рут. — У вас нет времени. Судя по всему, они вот-вот будут здесь! Я прикажу Эсли вывести лошадей через заднюю калитку.
Мирабелла согласно кивнула:
— Прикажите Нэн собрать герцога и отдайте вещи Неду.
И, обернувшись к Дику, добавила:
— Сын мой, идемте со мной, нам необходимо поговорить.
К удивлению Дика, они вновь поднялись в башню, и матушка направилась к старинному поставцу, украшенному резными розетками. Нажав на одну из них, она подождала пару секунд и повернула розетку на восход. И тотчас же с тихим скрипом отошла часть стены, открывая потайной ход.
— Вы пройдете здесь, сын мой. Ход кончается за крепостной стеной, около дубовой аллеи, где и будет ожидать вас Нед.
Ричард потрясенно молчал, пока мать вновь не склонилась к поставцу и не повернула очередную розетку. На этот раз сдвинулась боковая стенка шкафа, явив взорам изрядно запыленный ящик с большим кожаным кошелем, отметившим, судя по его внешнему виду, не одно столетие.
— Что это? — вырвалось у Дика.
— Перед тем, как покинуть дом, ваш отец показал мне этот ход и сказал, как открывается тайник. По его словам, его прадед, дед и отец никогда не трогали его. Здесь деньги, которыми можно воспользоваться только в том случае, если смертельная опасность будет грозить главе рода или его наследнику. Именно поэтому ваш отец не осмелился взять их, поднимая восстание. Берите, Ричард. Я не знаю, что готовит вам будущее, поэтому пусть деньги будут у вас.
Ричард протянул руку, чтобы взять кошель, и неожиданно нащупал в глубине ящика что-то твердое.
Две шкатулки, извлеченные им на свет, были покрыты пылью и паутиной так, что нельзя было рассмотреть рисунки.
— О них мне ничего не известно, — проговорила Мирабелла, решительно забирая пыльные коробочки из рук сына. — Они могут содержать отравленные иглы, нужно быть осторожным.
— Госпожа моя, к замку подошли королевские солдаты, они требуют открыть ворота именем Его Величества и Первого маршала! — Рут вырос на пороге. — Надо поторопиться.
Мирабелла кивнула и повернулась к сыну.
— Ступайте, Ричард. Надеюсь, что через пару дней вы все же сможете возвратиться домой. Если нет — Эйвон не бросит своего подопечного. Да пребудет с вами Создатель, сын мой! В конце хода поверните розетку на двери три раза на восход. Когда выйдете — толкните булыжник у входа, он закроет дверь. Если потребуется вновь пройти этим путем, поверните камень на восход. Ход в эту комнату открывается такой же розеткой. Помните: поворачивать все только на восход.
Дик склонился к тонкой руке и уже шагнул в полумрак потайного хода, как вдруг послышался детский плач, и на пороге появилась Дейдри.
— Матушка, братик! Мне страшно!
Маленькая девочка, застыв у двери, с приоткрытым ртом разглядывала потайной ход.
— Что это? — вырвалось у нее.
Мирабелла и Рут переглянулись.
— Девочка может проговориться! — заявил капитан. — Ей нельзя оставаться, пусть идет с таном.
— Если Ричарду придется бежать, то кто о ней позаботится? Он сам еще ребенок.
— Граф Эйвон не откажет в покровительстве. Госпожа герцогиня, вы слышите?
С улицы доносились грубые голоса и отчаянные крики.
Мирабелла больше не колебалась. Торопливо благословив детей, она подтолкнула их к тайному ходу и, вручив сыну толстую свечу, нажала розетку, отсекая их от себя.
Дейдри тихо всхлипнула и, ухватив брата за рукав куртки, послушно пошла рядом.
…Ход закончился неожиданно. Дик осветил тяжелую, окованную медью дверь и замер, разглядывая розетку. Здесь она была крупнее, чем в доме, и был отчетливо виден искусно вырезанный бык без головы — древний символ Окделлов.
Несколько секунд он внимательно рассматривал его, а потом протянул руку и повернул розетку.
Нед, как и говорила мать, ждал его в дубовой аллее. Увидев Дейдри, он удивленно поднял брови, и Дик торопливо пояснил, что сестра вошла в комнату в последний момент и увидела ход, поэтому ее отправили с ним.
Нед лишь вздохнул и указал Ричарду на оседланного коня.
— Садитесь, тан. Герцогиню я возьму к себе.
Когда он был уже в седле, Дейдри улыбнулась, поднялась на цыпочки и отдала брату какие-то пыльные коробочки, которые держала в руках.
— Откуда? — выдохнул Дик, разглядывая шкатулки из тайника.
— Они хорошенькие, только грязные. Но я помою и буду с ними играть, — заявила она. — Не бойся, Дик, они не нужны матушке, она их на пол бросила.
— Едем, — нетерпеливо произнес Нед. — Неровен час, нас заметят.
И они тронулись в путь. Беглецы пробирались не главным трактом, а лесными тропами, известными лишь местным жителям, поэтому продвигались достаточно медленно. К моменту, когда солнце стало опускаться за горизонт, они миновали старую дубовую рощу и выехали к разъезду, где дорога поворачивала в сторону владений Лараков.
Нед облегченно вздохнул.
— Ваш опекун укроет вас, пока все не образуется, и пошлет в Надор узнать, как обстоят дела.
Дейдри, уютно устроившись в седле впереди Неда, сладко зевнула. Ей хотелось наконец оказаться на земле и немного размять затекшие ноги. Но в ответ на ее молящий взгляд Нед лишь покачал головой.
— Нет, останавливаться опасно. Мы поедем дальше, эрэа Дейдри.
Ричард с тревогой огляделся, вытягивая шею, как будто желая увидеть то, что творится за поворотом.
— Слышите? — срывающимся голосом произнес он. — Топот! Там движется отряд!
И они, не сговариваясь, вновь помчались к лесу. Надежно укрывшись среди ветвей, беглецы с тревогой смотрели на дорогу, где и вправду через пару минут показался конный отряд.
— Граф Ларак! — выдохнул Нед. — Слава Ушедшим!
Ричард с удивлением взглянул на него: Нед никогда раньше не упоминал былых богов.
— А почему с ними солдаты? — пискнула Дейдри. — Вон, черно-белая форма!
Действительно, рядом со знаменосцем ехали двое солдат, еще несколько человек находились в середине, рядом с графом, и один замыкал отряд.
— Когда успели? — пробормотал Нед. — Закатные твари!
Отряд уже давно скрылся, а трое путников продолжали все так же уныло глядеть ему вслед. Наконец Нед на правах старшего глубоко вздохнул и наигранно весело произнес:
— Вот и хорошо, что не выехали на дорогу, иначе даже представить страшно, что могло бы случиться.
Дейдри промолчала, пугливо сжавшись, а Ричард опустил голову и произнес дрогнувшим голосом:
— Куда же теперь? Вряд ли кто-либо захочет нас приютить.
В его словах была горькая правда, и Нед Эсли виновато отвел глаза.
— Надо где-то остановиться на отдых, — неожиданно твердо заявил Ричард, — и подумать, куда идти.
***
Они расседлали коней в глубине леса, у небольшого озерка. Здесь водились утки, и Нед часто сопровождал сюда герцога Эгмонта, страстного охотника. Покойный герцог хранил это охотничье угодье только для себя, так как именно с ним была связана одна из тайн Дома Скал.
Сразу за озером начинались известковые пещеры, возле которых еще сохранились развалины старинного храма. Однажды Нед зашел в одну из них и в неверном свете дня, сквозь расселины в стене и потолке увидел старинную фреску — четверо молодых мужчин сидели вокруг костра и задумчиво смотрели на огонь. Один из них, светловолосый и светлоглазый, был копией эра Эгмонта. Герцог пояснил удивленному Неду, что перед ним те, кого и эсператисты, и олларианцы считают демонами, а в старину звали Абвениями и поклонялись как богам.
— Это отец Лит и его братья, — восторженно пробормотал Нед. — Ведь говорят, что все Повелители Скал похожи на него. Вот уж никогда не думал, что смогу увидеть такое. Чтут его, тан, вы же знаете, что до сих пор чтут! Только я всегда его другим представлял — седым, длиннобородым, мудрым…
Эгмонт нахмурился и коснулся эсперы на груди. Неду показалось, будто герцогу стало стыдно, что, конечно же, было абсолютной глупостью. Но произошедшее далее заставило Неда забыть обо всем на свете.
Из пещеры навстречу им вышел человек в странной одежде и окликнул Эгмонта. Тот вздрогнул и пошел к нему, а глаза Неда закрылись сами собой, и он, опустившись на землю там, где стоял, заснул на месте.
Когда он проснулся, Эгмонт с мрачным видом сидел рядом и вертел в руках веточку.
— Возвращаемся, — бросил он. — Поохотились.
В дороге он хранил молчание, а Нед не смел расспрашивать. Но с тех пор каждый раз, когда они охотились здесь, Эгмонт оставлял его одного и уходил иногда на час, иногда на полдня. Правда, в последний год он не занимался охотой.
Может, странные обитатели пещеры придут им на помощь? Сперва мысль показалась ему безумной, но чем больше он думал, тем больше склонялся к тому, что рискнуть стоит. Им некуда идти и не у кого просить защиты. Было очень страшно, и окончательное решение Нед отложил до утра, полагая, что утро вечера мудренее.
***
Нед и Ричард, который вызвался ему помогать, быстро соорудили шалаш из лапника, разожгли костер и достали припасы из седельной сумки, собранной Нэн. После ужина Дейдри сразу уснула, и ее отнесли в шалаш, а юный герцог и Нед остались у костра.
Ричард молчал, вороша угли веточкой, и в свете догорающего костра он все больше казался Неду похожим на героя старинной фрески.
На рассвете, когда дети проснулись, Нед рассказал Ричарду о своем плане. Но тот только пожал плечами. Казалось, он не воспринял это всерьез.
— Я думаю, сначала надо узнать, что творится в замке. Может, солдаты просто встали у нас на постой? Мой отец мертв, а я вряд ли кому-либо опасен. Или им нужен только я? Тогда я сдамся, а они должны проявить милость к матушке и сестрам.
Нед схватился за голову, но никакие уговоры не помогли. Юный герцог уперся: он не может прятаться за женские юбки и рисковать людьми.
Маленький отряд вновь двинулся в путь. Через несколько часов они выехали из леса и поднялись на пригорок, где замок был виден как на ладони.
— Смотрите! — воскликнул Нед. — Смотрите!
Дик приподнялся в стременах и замер: над сторожевой башней замка клубился черный дым.
— Твари! — вырвалось у него. — Они не смеют!
Он натянул было поводья, приготовившись бросить лошадь с места в галоп, но Нед перехватил уздечку у него из рук.
— Не сходите с ума, тан!
— Нет! Там матушка и сестры, там мои люди!
— А здесь — эрэа Дейдри. На кого вы собираетесь ее бросить? Ведь ее поручили вам!
— Но им требуется помощь.
— Что вы можете сделать? Сдаться? Вы слышали, хотели убить именно вас, женщины никому не нужны. Разве можно самому идти в пасть к врагу? Мы не знаем, что там случилось, поэтому необходимо поостеречься.
Дейдри тихо заплакала, а потом потянулась к брату, и Нед передал ее Ричарду.
— Не уходи, Дикон, не бросай меня! — тоненький голосок дрожал, по лицу девочки катились слезы. И юный герцог не выдержал.
— Хорошо, мы вернемся на место ночевки, а потом попытаемся разузнать, что произошло.
У костра девочка вцепилась в брата, и тот не смог заставить ее разжать руки.
На разведку отправился Нед, и детям пришлось ждать его почти полдня. Нед вернулся, когда загорелись первые звезды, и не один. Перед ним в седле сидела, сжавшись, Молли, дочка няньки Нэн. Женщина плакала и молча утирала лицо порванным и испачканным в саже рукавом.
— Простите, тан, что несу недобрые вести, — тихо сказал Нед и спустил женщину на землю.
— Дейдри, ступай в шалаш, — хрипло приказал Ричард, но сестренка взяла его за руку и стала рядом, вскинув подбородок.
— Я — герцогиня Окделл, — гордо бросила крошка.
— Единственная герцогиня, — всхлипнула Молли. — Нет больше никого.
— Как они, как… — выговорить «погибли» Ричард не смог.
— Эти негодяи пришли убивать, — просто ответила женщина. — Мы не сопротивлялись, открыли ворота. Когда отряд въехал, командир приказал солдатам спешиться и «заняться делом». Всех, кто находился во дворе, согнали в кучу, мужчин отделили от женщин и расстреляли в упор. Служанки, дети стали в ужасе разбегаться, а они палили им в спину. Ваша матушка молилась в часовне. Она вышла на крыльцо и потребовала прекратить убийство, угрожая пожаловаться королю. Командир выстрелил. К ней кинулись эрэа Айрис и Эдит, они пытались поднять ее, плакали. Солдаты замерли, и тогда тот, кто командовал ими, выстрелил два раза. Потом добили остальных и бросились в дом: искали вас и эрэа Дейдри. Я спряталась за конюшней и думала, что пришел конец, но они меня не нашли. Потом кто-то приказал поджечь башню, решили, вы спрятались там. Я отползла к стене, выбралась через калитку и побежала в лес. А там меня Нед нашел. Уж не чаяла, тан.
— Ты не дал мне пойти к ним! — вырвалось у Ричарда. — Они умерли без меня!
— Ваша матушка хотела спасти вас, тан! Она хотела, чтобы вы жили. Это ваш долг перед ней и всеми, кто погиб. Кто отомстит за их смерть? Кто будет отвечать за нашу землю? Надор рухнет, если уйдет последний Окделл. Вы должны жить, чтобы жил Надор! — Нед едва ли не кричал.
Ричард склонил голову, признавая его правоту.
— А граф Ларак? — неожиданно спросила Дейдри. — Они схватили его и тоже убьют?
— Не думаю. Он — не Окделл, — ответил Ричард.
— Видно, солдат послали сразу и на север, и на северо-запад, чтобы не дать возможности укрыться от расправы, — вздохнул Нед. — Уберегли Ушедшие.
— Отец Лит не позволит извести своего последнего потомка, — отозвалась Молли. — Надору без него не жить.
Ричард, приоткрыв рот в изумлении, смотрел на них.
— Матушка... — начал было он и замолк, сдерживая слезы. Строгая эрэа Мирабелла больше ничего никому не скажет.
— Герцогиня Окделл не принимала веры в прародителя Лита и его братьев, но это не значит, что их не было. И сейчас самое время обратиться к Ушедшим, ибо больше никто нам не поможет, — тихо произнес Нед.
— Как ты можешь так говорить, Нед? Ты же носишь эсперу.
— В нашем крае многие носят эсперу и помнят о вере отцов. С давних времен здесь стояли храмы в честь Четверых. Так мне говорил ваш отец.
Ричард отчаянно затряс головой.
— Не смей при мне говорить такое! Создатель…
— Ваша мать и сестры умерли на пороге его дома.
— Замолчи! То, что ты говоришь, — святотатство!
Дейдри всхлипнула, и все замолчали, глядя на дрожащую девочку.
— Я не хочу так, как сестры и матушка, не хочу! Ричард, пожалуйста…
Несколько минут Ричард угрюмо молчал, глядя себе под ноги, а потом через силу произнес:
— Хорошо, едем.
399 г. К.С.
Глава 1
Артур Ланфорд чистил оружие, сидя у палатки. Лучи осеннего солнца лениво скользили по клинку, который он держал в руках, по лежащим в пожухлой траве ножнам, веселыми солнечными зайчиками отражались от металлических пуговиц мундира и падали на морду здоровенного волкодава, развалившегося у ног хозяина, заставляя последнего чихать.
Неожиданно пес насторожился, приподнял ухо и повернулся в сторону кустов напротив палатки.
Артур прищурился и стремительным движением опустил руку на рукоятку пистолета.
— Эй, не вздумай! — кусты раздвинулись, и перед ним появился корнет Сэ, приписанный месяц назад к их отряду.
Артур улыбнулся и тряхнул головой, отбрасывая назад длинные, чуть вьющиеся на концах волосы.
— Как ты ухитряешься носить такую прическу? — завистливо поинтересовался Арно. — Всем же приказано постричься.
— Мне не идет.
— Тоже мне, прекрасная эрэа! — Арно уселся рядом и взял старинный кинжал, который его приятель только что закончил чистить. — Красивый! Жаль, ты не знаешь, откуда такое сокровище попало в твою семью.
— Арно, я о семье мало что помню, а ты — про кинжал. Вот стану маршалом — закажу себе морисский.
— Ну извини, — Арно вздохнул. — Просто клинок — чудо. А вот рукоятка — дрянь, ты уж прости. Это как линарцу коровий хвост пришить!
Артур захохотал, а пес радостно затявкал, вторя жизнерадостному голосу хозяина.
— Веселая животинка! — Арно попытался протянуть руку, чтобы погладить лохматого красавца, но тот склонил голову набок и вопросительно посмотрел на хозяина.
— Можно, Тоби!
Пес крутанул головой и подскочил к Арно, позволяя тому зарыться пальцами в густую шелковистую шерсть.
— А вы похожи, оба кудрявые и темноглазые.
— Скажи, братья.
— И скажу!
Молодые люди снова покатились со смеху... Отсмеявшись, Арно серьезно посмотрел на приятеля:
— Я же за тобой! Тебя Ариго требует.
Генерал выглядел усталым, но довольным. Сообщив Артуру, что сведения, добытые им, подтвердились, он потер рукой нос и предложил:
— Хочешь в отпуск? Заслужил.
— Хочу. Благодарю вас, господин генерал.
— Собрался к тетушке?
— К сестре матери, господин генерал, больше у меня никого нет.
— Но я слышал, что у твоих родителей были и другие родственники?
— Были, ну и что? Мне нет дела до них, как и им до меня.
— Мне кажется, ты не прав. Они не поддерживали отношения с твоими родителями, но вполне возможно, примут тебя, ведь ты ни в чем перед ними не виноват.
— Я не приму их, — отбрил молодой человек, всеми силами стараясь показать, что не желает продолжать разговор.
— Хорошо, через месяц, возможно, поедешь, — генерал лишь вздохнул и махнул рукой, разрешая идти.
Арно ждал его около палатки начальства. В его глазах читался вопрос, и Артур махнул рукой.
— Предлагали отпуск. К родным.
Арно присвистнул.
— И что?
— Через месяц. Долго, конечно, но все равно следует обмыть — раньше такого не предлагали. Идем ко мне, у меня есть бутылка кагетского.
Арно ухмыльнулся, но Артур ткнул его локтем в бок.
— Ну конечно, ваша милость привыкла к винам более изысканного качества, но у меня таких не водится. Так что соглашайся!
***
Почти сразу после ухода Артура через порог генеральской палатки переступил Ойген Райнштайнер.
— Радовал молодого Ланфорда, Герман? — поинтересовался он. — Тот доволен, надеюсь?
— Кто ж не обрадуется.
— Я слышал, Нортон Огэст хочет сделать его своим заместителем?
— Да. Полковник приходил ко мне с этим.
— Не рано? У мальчишки молоко на губах не обсохло, а его — заместителем Огэста?
— За то время, что он здесь, успел себя зарекомендовать, да и в отряде его любят.
— Герман, любить и подчиняться — разные вещи. Он им всем в сыновья или младшие братья годится!
— Но именно он вывел пару раз отряд из-под обвала, он ухитрялся проводить людей такими тропами, что, кажется, и зверю неведомы. Прекрасный разведчик. Люди любят идти с ним, потери у него редки. Молодость, конечно, недостаток, но так со временем пройдет. Кстати, фехтует прекрасно, Арно Сэ с ним трудно биться, а его Эмиль учил!
— Вот это меня и настораживает. Парень из медвежьего угла, откуда это у него?
— Он говорил, что его дядя учил, тот лет двадцать служил в армии.
— А этикету — тетушка, надо полагать? У него грамотная, несколько старомодная речь и аристократические манеры, которые, конечно, можно получить исключительно в Нахте, где на весь городок одна школа при монастыре, а благородное общество представлено парой баронских семейств. Хорошо знает землеописание и древнюю историю. Вот с современной, как я заметил, у него проблемы, вернее, пробелы.
— При чем тут история?
— Неважно. Но парень непрост.
— Нортон Огэст за него ручается, он знал его родных. Что тебе еще надо?
Барон вздохнул:
— Ты прав, Герман. Парень как парень, служит отлично, ну а то, что знающий, так это же хорошо. Что ты сказал Огэсту?
— Что подумаю.
— И что надумал?
— Думаю согласиться. Пусть служит.
***
Шпага была великолепна, и Арно сиял, как солнышко, показывая ее Артуру. Матушка и братья расстарались на его день рождения, и теперь он стал обладателем прекрасного клинка.
— Испробуем? — Артур тряхнул рыжевато-каштановыми волосами, и Арно с готовностью встал в позицию.
Сначала противники молча кружили, примеряясь и присматриваясь, а затем Арно сделал резкий выпад. Но Артур, вместо того, чтобы уклониться, стремительно шагнул вперед и описал кончиком шпаги небольшой полукруг вокруг клинка противника, вынудив того отступить на шаг. Арно улыбнулся, отвел шпагу в сторону и вдруг неожиданно ответил квартом. Пришла очередь Артура отступать. Закрепляя успех, Арно хотел ударить теперь уже с левой стороны, но противник оказался проворней, и Арно полоснул клинком по воздуху.
— Господа! Вы сошли с ума? — резкий голос барона Райнштайнера заставил их замереть с оружием в руках. — Вы знаете, что бывает за дуэли?
— Это не дуэль! — воскликнул Арно. — Мы опробовали оружие, мне родные прислали!
Барон посмотрел на него, прищурился и хлопнул себя ладонью по лбу.
— Поздравляю, Сэ. Извините.
Голубые глаза барона скользнули по застывшей фигуре Артура со шпагой в руке.
— Неплохо деретесь, Ланфорд. Все хотел вас спросить, где вы учились?
— Меня учил мой дядюшка, барон.
— Он был, несомненно, талантливым человеком, — Ойген обезоруживающе улыбнулся. — Рука у вас поставлена неплохо.
Артур пробормотал слова благодарности, мысленно желая настырному бергеру провалиться сквозь землю.
***
— Ну что ж, парень, поздравляю тебя, служи! — Нортон Огэст сжал плечо Артура и широко улыбнулся. Полковник недаром носил прозвище Медведь — рука его и вправду напоминала медвежью лапу. И хотя Артур был далеко не маленьким и совсем не хрупким, но невольно поморщился от боли и едва не пошатнулся.
— Благодарю вас, господин полковник!
— Ты не меня, а генерала благодари, да и короля нашего, Его Величество Фердинанда Оллара, теньент Ланфорд, — усмехнулся великан. —Ясно?
— Так точно, господин полковник! — Артур вытянулся в струнку, чуть откинув голову назад.
— Ладно, прекращай! — Нортон вздохнул и, отступив на шаг, оглядел новоявленного теньента. — Война в воздухе витает, Артур, я ее, проклятую, нутром чую. Будет у тебя возможность добиться чего хочешь. Ну а сейчас мы вместе с генералом Ариго отправляемся к Проэмперадору Севера.
Ланфорд вздрогнул и с недоумением посмотрел на своего командира:
— Зачем?!
— Генерал берет наш отряд с собой. Зачем — этого он мне не пояснил. Так что скоро полюбуешься на цитадель Ноймарских волков.
— Я бы и без этого прожил, — пробормотал Артур, изучая кончики своих сапог.
— Не сомневаюсь, но придется.
— Может, виконта Сэ возьмете? Он все же Савиньяк.
— Виконт Сэ и так едет с нами, думаю, герцог будет рад видеть сына своего старого друга. Что же до тебя, Артур, то постарайся вести себя поскромнее. Сам понимаешь, Сэ — корнет, а ты, сын ординара из глухого захолустья, его обскакал. А сейчас — иди пиши письмо. Обоз отправляется через два часа.
***
«Любезная эрэа!
Извините за краткость послания. Обоз уходит через час, а вечером отряд полковника Огэста отправляется в замок Ноймар, поэтому не удивляйтесь отсутствию писем. У меня все хорошо, пришел приказ о присвоении мне звания теньента. Мне жаль, что нет возможности показаться вам в новой форме прямо сейчас. Но генерал обещал мне отпуск, так что я все же смогу похвалиться перед вами.
Как ваше здоровье? Вы не очень любите осень с ее дождями и холодными ветрами, но надеюсь, что в этом году боли не будут Вас мучить. Во всяком случае, я буду молить Создателя об этом.
Артур Ланфорд»
«Мой мальчик!
Пишу вдогонку и вкладываю свою записку в письмо к Нортону. Как ты? Не думаю, что красоты Ноймара придутся тебе по вкусу, но, возможно, долго ты там не задержишься. Жизнь у меня спокойная и размеренная, как всегда. Часто бываю в церкви, молюсь о тебе и Нортоне. Два раза была у Бреннанов — они выдали младшую дочь замуж. Вести до меня доходят редко. На севере в этом году собрали большой урожай льна и надеются выгодно его продать. Хорошо обстоят дела и с шерстью — тонкорунные овцы все же прижились в суровом климате. Так что мои дальние родственники живут неплохо, что не может не радовать.
Словом, все как обычно, жаль только, что ты далеко. Береги себя, мальчик, помни, что тебя любят и очень ждут.
P.S. Поздравляю тебя со званием теньента и надеюсь, что это лишь начало и ты сумеешь добиться всего, что ты хочешь.
Аллин Норей»
***
Отряд полковника Огэста разместили в казармах, а сам полковник вместе с генералом Ариго были размещены по приказу герцога Ноймаринена в замке. В первый же вечер состоялся торжественный обед, куда пригласили всех новоприбывших офицеров, включая Артура и Арно. За огромным столом собрались практически все обитатели замка, и Арно, устроившийся, как и Артур, в самом конце стола, шепотом называл ему тех, кто сидел в самом начале. Артур с интересом слушал, а сам не сводил внимательного, цепкого взгляда с герцога и его сыновей, задумчиво поглаживая простую серебряную цепочку на шее.
— Все хочу тебя спросить, — Арно с интересом посмотрел на него. — Что ты там носишь? — и он дотронулся до небольшого кожаного мешочка, прикрепленного к цепочке на шее приятеля.
— Так, — Артур нахмурился и отвел пальцы Арно. — Тетушка — женщина суеверная, вот обереги всякие и дарила.
— Ты в это веришь?
— Нет, но я ее люблю, — кратко ответил Артур и резко сменил тему: — Герцог выглядит отнюдь не немощным. Почему же он сам ушел с поста Первого маршала?
— Не знаю. Наверное, хотел как можно скорее дать дорогу Рокэ Алве.
— Зачем?
Арно пожал плечами.
— Я плохо разбираюсь в политике. Кроме того, я много младше своих братьев, они в моем присутствии ничего важного не обсуждают, считают меня мелким.
— Ты и есть мелкий, — засмеялся Артур.
***
Нортон сообщил новоявленному теньенту, что часть отряда останется здесь, и у Артура екнуло сердце. Только не он! Полковник как будто прочитал его мысли.
— Будешь командовать. Тебе следует начинать самому, без нянек. Справишься, не волнуйся.
— Ну почему я? Виконта оставьте, он обрадуется.
— Виконту Сэ рано поручать людей, а у тебя это получается неплохо. Арно Савиньяк пробьется и так, а такому, как ты, придется пройти весь путь самому. Кроме того, приказы не обсуждаются, Артур, забыл? Разрешаю самому отобрать людей, что берешь себе. Исполняйте, теньент Ланфорд.
Оставалось только щелкнуть каблуками и отправиться в казарму.
К его удивлению, услышав о том, что отряд будет поделен и часть останется здесь, многие выразили желание перейти под его команду. Узнав, полковник лишь усмехнулся.
— Мои ребята — звери чуткие, долго к тебе присматривались. И как тебя поначалу корежило от простоты их общения, и от работы солдатской, к коей дети благородных родителей непривычны. Но ты стиснул зубы и молчал, учился. А главное — за чужой спиной не прятался, не подставлял никого и не трусил. Это заслужило уважение.
— Я не в королевском дворце вырос, — огрызнулся Артур.
— В то, что не в королевском дворце, пожалуй, поверю. Видел я паркетных шаркунов, ты к ним явно не относишься. Что до остального…
Он внимательно взглянул на мгновенно застывшее лицо своего помощника.
— Аллин — вдова моего брата и очень порядочная женщина. И если она просит за своего родственника, то я сволочью буду, если не помогу. Да и ты паренек совсем неплохой. Только вот странный немного.
Артур напрягся.
— Помнишь, как ты нашим солдатам рассказывал о соратнике кого-то из гальтарских правителей, что эти стены ставил?
— О Манлии Ферра, статиархе Эрнани Святого?
— Статиарх? Артур, ты хочешь меня уверить, что в вашем захолустье так хорошо учили древней истории? Или твои родичи были настолько образованы?
Артур замер на мгновение, медленно заливаясь краской, а потом пробормотал что-то о любви к чтению.
Нортон хмыкнул, чем явно вызвал гнев подчиненного.
— Господин полковник, я не понимаю, на что вы намекаете! — вызывающе произнес Артур, вскинув голову. — Что вы имеете против моих родственников?
— Ничего, они же в какой-то степени и мои. Дело в тебе. Если тебя вырастили в Нахте, то я — натуральный дрикс. Так-то, мальчик.
Ответить на такое заявление Артур ничего не успел. Подбежавший порученец генерала Ариго сообщил, что тот требует их к себе.
Жермон Ариго принял их в небольшом кабинете, сидя за столом, заваленном бумагами и картами.
— Герцог хочет усилить свой гарнизон за счет обстрелянных людей, — хмуро сообщил он то, что было уже известно Артуру. — Полковник рекомендовал вас, Ланфорд.
— Он справится, господин генерал! — полковник Огэст вытянулся в струнку.
— Прекратите, Нортон! — генерал махнул рукой.
Он посмотрел на офицеров и угрюмо произнес:
— Дриксы последнее время как с цепи сорвались. Так что, думаю, здесь вам скучать не придется.
Артур лишь почтительно склонил голову, через которую, без оглядки на его мнение, была решена его дальнейшая судьба.
***
С герцогом Ноймариеном, под началом которого ныне предстояло служить и пробивать себе дорогу в жизни, Артур познакомился через несколько дней. После утренней тренировки он дал команду людям разойтись и махнул рукой Тоби, терпеливо дожидавшемуся его в углу двора. По утрам они совершали короткие прогулки к дубовой роще, расположенной невдалеке от замка.
— Знатная псина, чувствуется порода. Неужели алаг? Я думал, что их и не осталось совсем.
Артур резко обернулся на эти слова и встретился взглядом с бледно-голубыми глазами герцога Рудольфа Ноймаринена собственной персоной.
— Откуда у тебя боевая собака древних агмаров? За них когда-то платили золотом по их весу. А сколько сейчас стоит такой щенок, я и сказать боюсь, — герцог оторвал взгляд от Тоби и с изумлением посмотрел на Артура.
— Вы ошиблись, господин Проэмперадор Севера. Это обычный волкодав, я его щенком на ярмарке купил. Просто он крупный очень.
Но Рудольфа перестал интересовать пес.
— Ваше имя, теньент?
— Артур Ланфорд, господин Проэмперадор Севера.
— Вот как. Откуда вы родом… Ланфорд?
— Я вырос в Нахте, господин Проэмперадор Севера.
— Нахт… маленький пыльный городишко со старым монастырем. Когда-то там стоял один из гарнизонов. Я бывал в тех краях. Жители по-прежнему живут продажей шерсти?
— Многие поставили ткацкие станки, торгуют полотном.
— Вот как… И козы гуляют по улицам, как по полю?
— Так точно, гуляют.
Артур настороженно посмотрел на герцога. Лицо у того было мрачным, словно захолустный городишко будил в нем самые неприятные воспоминания. Недобрым взглядом окинув стоящего перед ним теньента, он положил руку на рукоять кинжала у пояса, и тут же пес, смирно сидевший у ног хозяина, неуловимо скользнул между ними и застыл, не сводя глаз с руки на кинжале.
— Тоби, место! — сердито бросил Артур.
— Охранник, — голос Рудольфа был по-прежнему холоден. — Выдрессируй своего пса… Артур Ланфорд, а то я его пристрелить прикажу.
Он давно ушел, а теньент долго еще глядел ему вслед.
***
Ариго и полковник Огэст хмуро смотрели на герцога.
— Он хорошо служит, претензий к нему нет. Люди его любят и, несмотря на его молодость, идут за ним, — проговорил Нортон.
— Я не об этом, как вы понимаете.
— Он — родственник моей невестки, жены покойного брата. Аллин Норей почтенная и уважаемая женщина, она не станет просить за плохого человека.
— Значит, вы сами не знали его родных?
— Аллин не очень-то была разговорчива, редко вспоминала. Артур — сын ее младшей сестры, Эдит. Они с мужем умерли рано, так что Артур вырос у дяди, деверя Диты, в Нахте. А когда тот скончался во время мора, Аллин пригласила юношу к себе и написала мне с просьбой о помощи.
— Что ж. Бывает всякое. Скажи, Жермон, а он тебе никого не напоминает?
— Напоминает, — помрачнел тот. — Но верностью женам мужчины в этой семье не отличались, а женщины их любили.
— Эгмонт вроде служил в тех краях, — Рудольф невесело хмыкнул. — Надо же… Псина откуда?
— Он с ним приехал, говорит, на ярмарке купил.
— Ладно, не стоит тратить время на мальчишку. Пусть служит. Идите…
После их ухода герцог, тяжело ступая, подошел к окну, выходящему во двор замка. Он был пуст, не считая огромной, неторопливо куда-то идущей собаки теньента Ланфорда, стоившей примерно как три мориска.
Рудольф давно не верил в случайности, поэтому появление протеже полковника Нортона его очень заинтересовало. То, что Эгмонт Окделл был готов спать со всеми, кроме своей жены, не являлось ни для кого секретом, и наличие у него бастарда вряд ли можно считать удивительным. Настораживало другое: почему темноволосый мальчишка объявился именно тогда, когда началась драка за Надор? Кстати, почему темноволосый? Раньше Повелители Скал породу не портили.
Случайность вся эта история или…
Накануне Излома, после смерти последнего прямого потомка Лита, следовало быть крайне осторожными. Опустевший Надор манил желающих, как окровавленный кусок мяса — мух, но чем может закончиться борьба за столь желанный приз, не знал никто.
Рудольф поморщился. Вспоминать всю эту историю не хотелось.
По словам полковника Нореса, командовавшего королевскими войсками, введенными в мятежное герцогство, двор замка напоминал бойню. На залитых кровью каменных плитах лежали вповалку трупы людей и животных, и над ними жужжали мухи, привлеченные тошнотворным запахом крови. Отпугнуть их не мог даже едкий дым, стлавшийся по земле: догорала сторожевая башня.
Герцогиня и ее четверо детей лежали посреди двора, укрытые темными плащами, а рядом, стоя на коленях, раскачивался в беззвучных рыданиях Эйвон Ларак, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Около него потерянно топтались двое из его людей.
Увидев прибывших, граф поднялся с колен и, шатаясь, двинулся к спешившемуся полковнику.
— Довольны? — резкий, каркающий голос разнесся по всему двору. — Добились своего? Что вам сделали женщина и дети? Ричарду и двенадцати не было, а девочкам и того меньше! Убийцы!
Несколько минут полковник и его солдаты потрясенно молчали, а граф фальцетом выкрикивал проклятия на их головы. Наконец Норес опомнился и резко встряхнул Эйвона за плечи раз, другой, третий… Тот замолчал, сник и закрыл лицо руками. Не дожидаясь приказа, солдаты подняли тела герцогини и ее детей и отнесли в часовню, а вслед за ними — и тела других погибших.
Эйвон пришел в себя через пару часов и, давясь вином, щедро подливаемым ему в бокал Норесом, поведал историю, от которой у полковника волосы стали дыбом.
На рассвете в Ларак прибыл королевский отряд. Его командир, представившись капитаном Коломбэйном и показав приказ с королевской печатью, велел графу следовать с ним в Надор, так как он назначен опекуном осиротевшей семьи и будет отныне отвечать за все, что происходит в крае.
А сейчас от него требуется присутствовать при обыске в замке. Ларак подчинился и с несколькими своими людьми и солдатами пустился в путь. По приближению к Надору они заметили дым.
Капитан нахмурился и приказал ехать быстрее. Когда они переступили порог замка, все уже было кончено: кузина с детьми и все ее люди были мертвы. Кажется, он закричал и бросился на Коломбэйна. Тот плеснул ему в лицо вином из фляги и приказал взять себя в руки. А потом сказал, что он действовал в соответствии с монаршей волей и вручил перевязанный черно-белым шнуром документ с печатью и распорядился привести все в порядок к подходу основных войск.
Когда полковник развернул врученную ему Лараком грамоту, у него внутри похолодело.
«Все, произошедшее здесь, совершено по монаршей воле и должно храниться в секрете».
Королевская подпись. Печать со всадником, поражающим дракона.
— Мне ничего не известно о таком приказе, — едва смог вымолвить Норес. Но Ларак, кажется, ему не поверил.
А через два часа в мертвый замок прибыл отряд кэналлийцев во главе с Рокэ Алвой: тот сам решил передать вдове оружие ее мужа.
Герцог молча выслушал доклад полковника и злые, нервные выкрики Ларака и прошел в часовню, где покоился последний герцог Окделл со своими родными.
Норес, сам не зная зачем, пошел за ним, хотя меньше всего на свете хотел видеть это страшное зрелище еще раз. Прямо на полу в наскоро сколоченных гробах лежали четверо детей и их мать со спокойно сложенными на груди руками.
Алва остановился на пороге, словно споткнулся, и торопливо провел рукой по глазам, будто отгоняя наваждение. Норес решил было, что он повернет обратно, но герцог шагнул вперед и замер, внимательно рассматривая покойных в неверном свете свечей.
— Как погиб юный Окделл? — наконец выговорил он.— Почему у него и у одной из девочек закрыты лица?
— По-видимому, они погибли в горящей башне, — хрипло ответил Норес. — Пытались спрятаться.
Алва кивнул, принимая ответ, и снова посмотрел на того, кого звали Ричардом Окделлом. Брови маршала сошлись на мгновение на переносице, он тряхнул головой и стремительно вышел вон. Полковник последовал за ним.
— Найдите священника, — Алва был бледен до синевы.
— Священник погиб вместе со всеми, — доложил полковник.
— Так найдите другого, — в голосе Алвы прозвучали яростные нотки. — Надеюсь, они еще остались в крае.
Полковник бросился исполнять приказ. Алва покинул замок, не дожидаясь его возвращения.
Когда Норес прибыл в Олларию, слухи о гибели семьи мятежного герцога уже достигли столицы, но подробностей никто не знал.
Выслушав Нореса и прочитав «королевскую грамоту», Рудольф выругался вслух, что позволял себе крайне редко.
Взбешенный Сильвестр поднял всех своих людей, но поиски ничего не дали. Лже-королевский отряд как в воздухе растаял. Но еще более удивительное известие ждало всех впереди. Печать оказалась самой настоящей, а бумага — той, что изготовляли в мастерской потомственного поставщика бумаги королевского двора исключительно лично для Его Величества Фердинанда. Кардинал приказал схватить почтенного ремесленника, но его люди не успели: Гюстав Форте был найден в своей постели мертвым. Лекарь не нашел в его смерти ничего необычного — тучный Густав слишком любил жирную пищу и изысканные вина.
А на следующий день грабители зарезали старого Генриха Гантрама, более сорока лет служившего смотрителем комнаты королевских печатей. Нити были обрезаны.
Помимо этого, дров в костер неожиданно подбросил Рокэ, нанесший визит королю сразу по прибытию в столицу. На Малом Совете Фердинанд вдруг обрел голос и попросил прекратить всякое обсуждение будущего Надора, который в ближайшие семь лет останется под управлением короны. Сильвестр тогда судорожно вцепился в нагрудный знак, пытаясь подавить ярость, но вынужден был промолчать.
Да и Рудольфу, решившему возразить, что герцогству нужен хозяин, король посоветовал лучше следить за своими солдатами, чем давать советы королю. Следовало признать, что Рокэ прекрасно справился с поставленной перед собой задачей.
Свои действия он не объяснил тогда ни ему, ни Сильвестру, отделавшись замечанием, что сначала следует разобраться со всем произошедшим и найти виновных.
Герцогиню и ее детей объявили задохнувшимися от дыма в сторожевой башне, где вдова спряталась от королевских солдат и которую сама подожгла, боясь расправы над сыном. Слухи, конечно, ходили, но потом смолкли и они.
Да, тогда всех обвели вокруг пальца как сопливых унаров.
И вот положенный срок пролетел, и драка началась.
***
Рудольф улыбнулся, разглядывая сына друга. Вот и вырос малыш, жаль, Арно-старший этого не увидит.
— Прости, что за этот месяц не уделил тебе внимания. Ты должен понимать, дела.
Арно тряхнул кудрявой челкой.
— Я не маленький ребенок, чтобы меня развлекать.
— Верно, не маленький. Есть времена, когда взрослеют быстро. Боюсь, что это время выпадает на твою долю.
Юный Арно отбросил волосы с лица таким знакомым движением, что Рудольф вздрогнул. Пожалуй, внешне он не так будет похож на отца, как Эмиль, но вот все жесты, улыбка, выражение лица — его, Арно-старшего.
— А почему я не могу остаться в составе отряда Артура Ланфорда?
— Потому, что ты был прикомандирован временно. Ты не забыл, что у тебя есть эр?
— Нет, — Арно смешно сморщил нос и тут же одернул сам себя: — Генерал — хороший эр. Но тут все же лучше, свободней. Повезло Артуру.
— Ланфорд — теньент, и над ним начальников хватает. Вы, как я вижу, дружите?
— Артур — отличный парень, с ним интересно!
— Чем же вы занимаетесь? Изучаете местные окрестности?
Арно понял намек и покраснел.
— Не дуйся, в вашем возрасте это нормально.
— Мы совсем не увлекаемся этим, мы больше говорим.
— О чем?
— Обо всем. Артур много интересного знает, даже удивительно, откуда он в своей глухомани таких сведений набрался.
— Начитанный, значит…
— Ну да. Только в нахтском монастыре книги были такие же древние, как и сама обитель. Представляете, Артур блестяще знает историю Золотой Анаксии, Иссерциала наизусть, даже труды Плавия и Цветония. А вот с современной историей хуже. Он ее не любит.
— Представляю, — задумчиво произнес Ноймаринен, — с чего бы ему ее любить?
***
После отъезда Арно Артуру сделалось совсем невесело. При его не очень общительном характере он сходился с людьми трудно и новых приятелей не завел. Конечно, он общался с офицерами крепости, но не сближался. Люди, оставшиеся под его командой, были старше, и поэтому, несмотря на дружеское расположение и уважение, особой близости между ними не возникло. Теперь, когда Арно уехал, свободного времени стало особенно много, и Артур занялся подготовкой отряда. Все же он его командир, к тому же он не знал, насколько подготовлен гарнизон замка, а ударить в грязь лицом ему нельзя — сыну мелкого ординара из захолустья следует думать о том, как пробиться в люди.
Дни становились все короче, утром на траве лежал иней, и вскакивать на рассвете совсем не хотелось. Но отряд Артура был назначен в дозор на две недели, и приходилось вставать, когда гасли последние звезды. Для Артура, который с детства принадлежал к почтенному роду сов, это было мучительно, но кувшин холодной воды, выливаемый на голову кем-нибудь из подчиненных, действовал отрезвляюще, и он готов был уже через несколько минут взлететь в седло.
Дозоры проходили достаточно однообразно, по приезду Артур браво докладывал полковнику Грейсу, что ничего непредвиденного не произошло, и отправлялся восвояси до следующего утра. Так продолжалось дней десять, а на одиннадцатый к нему подошел молодой, старше его самого лет на пять, высокий широкоплечий человек с голубыми, словно подернутыми льдом, глазами.
— Маркус, виконт Ноймар, — представился капитан и, холодно улыбнувшись, добавил, что отряд Артура присоединен к его, и отныне они будут ездить в дозор вместе.
Уже через пару дней Артур вынужден был признать, что Маркус — хороший командир, которого подчиненные не только слушаются, но и уважают. Люди у него были прекрасно подготовлены, но все же Артур с гордостью отметил, что его отряд мало в чем им уступает, а через месяц и вовсе сравняется в сноровке с коренными жителями Ноймара.
Как человек, виконт был замкнут и несколько высокомерен, но не как представитель высшей аристократии по отношению к ординару из далекого захолустья, а как потомок древних агмов к простому талигойцу.
Вот Тоби его интересовал, он с легкой завистью смотрел на пса, который косился на него с явной настороженностью, демонстрируя готовность защитить хозяина.
Маркус отличался неразговорчивостью, Артур давно привык держать рот на замке, и неожиданно молодые люди выяснили, что им хорошо молчать вдвоем, и все чаще их кони шли рядом. Ездоки покачивались в седлах, изредка обмениваясь взглядами или жестами.
В последний вечер их дежурства они немного отстали от отряда.
— Надеюсь, через две недели нас снова отправят вместе, — наконец разжал губы виконт. — Вы хороший спутник, Ланфорд.
— Благодарю, виконт. Вы — тоже.
Маркус рассмеялся.
— Меня называют молчаливым волком, но вы меня переплюнули. Вас можно сравнить со скалой.
Артур не ответил. Так в безмолвии они доехали до ворот замка и разошлись, кивнув друг другу на прощание.
А вечером в дверь комнаты Артура властно постучали.
***
Совместные вечера постепенно вошли в привычку. Маркус оказался прекрасным собеседником, хотя говорили они, в общем, немного, чаще молчали, глядя на огонь в камине.
— У вас прекрасный пес! — не уставал повторял Маркус. — Таких теперь днем с огнем не сыщешь. Я всегда мечтал о таком щенке, матушка обещала подарить, но не нашла. А вам повезло. На ярмарке! Откуда они могли взяться в вашей глуши?
— Откуда мне знать. Тоби всем нравится, но только вы с герцогом Ноймариненом находите в нем нечто особое.
— Алаги — охранники, охотники, но главное их достоинство — это бойцовские качества. Сейчас таких нет. У нас их выкосила какая-то болезнь. Говорят, что подобные были в Надоре во времена Луция и его детей. Юлия Ферра, урожденная Надорэа, послала пару брату в подарок. Но так это или нет, я не знаю.
Артур пожал плечами, признавая свою полную неосведомленность в этом вопросе.
— Вы об этом ничего не слышали?
— Вам лучше не делать намеков, я могу и рассердиться, — сквозь зубы ответил Артур. — Я не знаю, какие псы в Надоре.
И он невесело усмехнулся.
Больше вместе их в дозор не посылали, прекратились и вечерние визиты Ноймаринена-младшего. Артур скучал, но в душе признавал, что это — к лучшему. Такому, как он, следовало держаться подальше от сильных мира сего.
Иногда он видел Маркуса, и они дружелюбно кивали друг другу, но на этом все и заканчивалось. Служба шла своим чередом, он втянулся, даже привык к ранним подъемам. Видимо, им были довольны, так как комендант замка, которому он подчинялся, все чаще встречал его приветливой улыбкой, а иногда и желал удачной поездки, что, по словам местных старожилов, считалось знаком величайшего расположения. Словом, жизнь налаживалась. Не хватало только писем, но он был уверен, что если они придут, Нортон Огэст найдет способ их переправить.
***
Письма пришли вместе с отрядом, который, как выяснилось, прибыл их сменить. Артур, прихватив конверт, направился к себе, решив, что все остальное можно выяснить и позже.
«Мой мальчик! — торопливо читал он. — От тебя давно не было вестей. Но их отсутствие в наше время — тоже добрые вести. Письмо от Нортона пришло совсем недавно, в нем он уверил меня, что у тебя все в порядке, ты служишь, и начальство тобой довольно. Я очень рада. У меня все по-прежнему. Только кости к непогоде стали ныть чаще, но в моем возрасте это неудивительно.
Около месяца назад получила весточку с севера. У них все хорошо, деньги, вырученные за лен и шерсть, позволили не только открыть новые ткацкие мастерские, но и отложить существенную сумму на черный день. Это меня бы чрезвычайно обрадовало, если бы не моя родственница. О ней заботятся, но столь хрупкому цветку не место там, где она вынуждена жить.
Мне хочется верить, со временем тебе удастся перебраться в более теплые края, и ты сможешь о ней позаботиться».
Артур сжал листок в руке. Когда он сможет это сделать сам?
Его размышления прервали торопливые шаги и резкий стук в дверь.
Маркус выглядел слегка встревоженным. Едва переступив порог, он хмуро огляделся, словно желая удостовериться, что в комнате нет посторонних, и произнес:
— Герцог Ноймаринен отправляет в столицу донесения Первому маршалу.
Артур нетерпеливо пожал плечами. Какое ему дело до политических или военных игр? У него своих проблем хватает.
— Гонец поедет в сопровождении большого отряда.
— Вы считаете, что одному будет лучше?
— Вы не поняли, Ланфорд. Гонцом будете вы. Поощрение за отличную службу.
Артур еле удержался от того, чтобы не сесть прямо на пол.
— Почему я? — хрипло поинтересовался он.
— Я же сказал, это поощрение. Генерал Ариго вам благоволит, он просил отца перед отъездом присмотреться к вам.
— Это честь для меня, — пробормотал Артур, испытывая весьма противоречивые чувства.
— Да, Артур Ланфорд. Собирайтесь, отряд выступает завтра утром.
В голубых глазах застыл лед.
— Я бы предпочел вернуться обратно, к полковнику Нортону.
Маркус замер на мгновение, словно не веря своим ушам, а потом, забыв про все правила приличия, уставился на сослуживца, как будто перед ним был не знакомый теньент Ланфорд, а неведомое существо.
— Почему? Для вас это хорошая возможность показать себя.
— В роли курьера? С этим справился бы и простой солдат. К тому же таких, как я, в Олларии сотни. А здесь у меня есть шанс.
— Если говорить правду, то вряд ли. Вы слишком похожи на человека, которого мой отец считает преступником, незаслуженно избежавшим Занхи.
— Фамильными чертами, передающимися через поколения как близким, так и дальним родственникам, вряд ли кого можно удивить. И какое отношение мое сходство с кем-либо имеет к службе?
— Эгмонта Окделла здесь очень не любят, а вас считают его бастардом.
Артур посмотрел на Маркуса и расхохотался.
— Какая чушь! Мужчины, оказывается, сплетники не хуже женщин! Но могу вас уверить, моя мать — честная женщина, и любовников у нее не было.
— Но почему тогда?
— Это старая романтическая история, но с печальным концом. Может, когда-нибудь я и расскажу ее вам. Она поучительна.
— Вы — неплохой человек, Ланфорд, и мне было приятно общаться с вами. Должен вас предупредить… В Олларии тоже многие были знакомы с Эгмонтом Окделлом и с этими вопросами и косыми взглядами вы столкнетесь не раз.
Автор: Ортанс
Бета: Аларис, анонимный доброжелатель
Иллюстратор: Menedemos
Размер: 55342 слов
Категория: джен, намеки на гет
Жанр: драма, детектив, АУ
Персонажи: Ричард и Дейдри Окделл, Рокэ Алва, Маркус, Георгия и Рудольф Ноймаринены, Сильвестр и другие
Рейтинг: G
Краткое содержание: Состоялось восстание Эгмонта Окделла, пройдена Ренкваха, и отгремела победа королевских войск под командованием Рокэ Алвы. А дальше все идет наперекосяк. Или вполне по плану — это смотря как расценивать.
Предупреждение: АУ с момента Ренквахи, ОМП и ОЖП в эпизодах
Примечание: Фик написан на OE Big Bang 2016
Ссылка для скачивания: .doc, .pdf
ПрологПоздняя весна 393 г. Круга Скал
Прощальное письмо передал герцогине Мирабелле Нед Эсли, молочный брат герцога Эгмонта, сопровождавший его во всех походах. Мирабелла заперлась с ним в башне в комнате мужа, и долгие два часа Дик и Айрис гадали, что за известие привез Недди. Они даже подобрались к комнате, надеясь хоть что-то услышать, но за дверью царила тишина. Наконец она распахнулась, и на пороге показалась их строгая матушка. За ней, опустив глаза в пол, шел Эсли. Против ожидания, увидев детей в неположенном месте, Мирабелла не рассердилась. Она на мгновение прижала сына к себе и негромко распорядилась, чтобы Дик и Айрис привели себя в порядок и спустились в зал.
Когда брат и сестра, держась за руки, переступили порог, в огромной и мрачной комнате уже собрались все обитатели замка. Дик сразу отметил, что люди напуганы и расстроены, и лишь его мать, стоя посредине зала, держится, как всегда, гордо и спокойно.
Увидев Ричарда, она сделала знак приблизиться и, обращаясь к присутствующим, произнесла:
— Перед вами герцог Окделл. Присягните ему на верность.
Айрис судорожно всхлипнула, но сразу замолкла под тяжелым взглядом матери.
— Сын мой, ваш отец мертв, примите клятву верности ваших слуг. Завтра я дам знать вашим вассалам, что им следует теперь почитать вас как своего господина, — голос Мирабеллы был сух и безжизнен.
И Дик не издал ни звука, не посмев спросить, как погиб отец, он стоял рядом с ней молча, пока слуги один за одним подходили к нему целовать руку.
После завершения ритуала Мирабелла велела Дику следовать за ней. В покоях Эгмонта она указала мальчику на стул и, когда он, испуганный и растерянный, устроился на краешке сиденья, заговорила, глядя на него немигающими глазами:
— Ваш отец погиб на дуэли с герцогом Алвой. Кэналлиец бросил ему вызов, который был принят.
Захотелось заплакать, закричать, что это — неправда, что отец не может умереть, ведь он, Дик, так ждет его! Он совсем не хочет принимать титул, он еще маленький, он — граф Горик и счастлив этим!
Но взгляд матери просто буравил его, и слова замерли на губах. Мирабелла удовлетворенно кивнула:
— Надеюсь, мне не придется стыдиться вашей несдержанности, Ричард. Отныне вы — герцог Окделл, а герцог никогда и никому не показывает своих чувств.
Дик опустил голову, чтобы мать не видела его лица.
— Возьмите, сын мой, — проговорила Мирабелла, и Дику пришлось все же поднять взгляд: мать держала в руках небольшой серебряный медальон с древним символом Скал и тяжелое золотое кольцо с черным камнем.
— Перед дуэлью ваш отец, предчувствуя смерть, передал это Эсли, дабы их не коснулись нечестивые руки. Они по праву ваши.
И она вложила медальон и кольцо в ладонь сына.
Последующие дни прошли для Ричарда как в тумане. Отца не стало, и он больше не подсадит в седло, не растреплет волос, не засмеется негромко и необидно, когда в очередной раз выбьет шпагу у него из рук, не прижмет к себе. Герцог Окделл — он, Ричард, и он отныне в ответе за всех: родных, слуг, обитающих в Надоре, за саму землю. Но что он должен делать?
Этот вопрос он задал матери, которая в считанные дни превратилась в тень.
Мирабелла посмотрела на сына воспаленными глазами и медленно произнесла:
— Молитесь, сын мой. Молитесь о душе вашего отца. И надейтесь на Создателя, он не оставит вас в беде.
Тон у нее был такой, что Дику стало ясно — больше им рассчитывать не на кого. Никто из дворян Надора, сюзереном которых сделался теперь Дик, не переступил порог замка, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: все боятся лишний раз проявить участие к семье мятежного герцога. Даже Лараки, месяцами гостившие в замке, тем самым сокращая собственные расходы, и те забыли про своих родственников.
— Мы с вами вместе пойдем в часовню и вознесем молитвы. Вот увидите, вам станет легче, как и душе вашего отца.
Ричард не был уверен, что ему станет легче, но согласно склонил голову. Помолиться им не довелось. В дверь осторожно постучали, и появился капитан Рут. Вид у него был встревоженный и немного растерянный.
— Там Брейт Гри, он ранен, тяжело ранен. Он хочет немедленно видеть вас, госпожа герцогиня, и тана Ричарда.
Герцогиня недоуменно подняла брови.
— Кто мог его ранить? Кто посмел поднять руку на нашего слугу?
— Госпожа герцогиня, тан, вам необходимо его выслушать как можно быстрее, пока не поздно! Он захлебывается кровью и долго не протянет!
У Рута было такое лицо, что Дик, позабыв о приличиях, бросился вниз по лестнице и замер на пороге залы, увидев высокого мужчину в окровавленной черной куртке, лежавшего прямо на столе. По его подбородку текла красная струйка.
— Тан Ричард! — прохрипел он. — Бегите… тан… убьют…
— Позовите лекаря! — голос герцогини дрогнул. — Гри? Кого собираются убить?
Мужчина попытался приподняться, но опять без сил опустился на столешницу.
— Отряд… убить тана Ричарда… Это… Это… Не верьте… Это…
Говорить он не мог, лишь, подняв руку, указал на стену, где висели охотничьи трофеи: головы медведя, двух волков и оленя.
— Я не верю! — голос Мирабеллы зазвенел натянутой струной. — Ему одиннадцать лет, он ребенок. Кто?! Кто приказал?
Брейт Гри судорожно хрипел, пытаясь что-то сказать.
Вбежавший лекарь склонился над ним и тут же выпрямился, виновато разведя руками.
— Кому отдали Надор? — Мирабелла стиснула руки на груди, видя, как тело мужчины выгнулось дугой и обмякло. — Создатель, — губы женщины дрогнули.
— Госпожа герцогиня, — вмешался Рут. — Ему уже не поможешь. Надо думать, что делать с таном Ричардом. И быстрее.
Мирабелла с отчаянием огляделась вокруг и Ричард почувствовал, как сердце дрогнуло от боли и жалости к матери. Она держалась, но он чувствовал, как ей страшно и тяжело.
— Матушка, может, мне поехать к Ларакам? — тихо спросил он. — Ведь граф теперь мой официальный опекун.
На безжизненное тело на столе он старался не смотреть.
— Он ни разу не приехал к нам с тех пор, как узнал о смерти герцога Эгмонта, — Мирабелла скривила губы. — Хотя, возможно, вы правы, Эйвон не может не помочь, — с трудом выдавила она.
— Госпожа герцогиня, — настойчиво произнес Рут. — У вас нет времени. Судя по всему, они вот-вот будут здесь! Я прикажу Эсли вывести лошадей через заднюю калитку.
Мирабелла согласно кивнула:
— Прикажите Нэн собрать герцога и отдайте вещи Неду.
И, обернувшись к Дику, добавила:
— Сын мой, идемте со мной, нам необходимо поговорить.
К удивлению Дика, они вновь поднялись в башню, и матушка направилась к старинному поставцу, украшенному резными розетками. Нажав на одну из них, она подождала пару секунд и повернула розетку на восход. И тотчас же с тихим скрипом отошла часть стены, открывая потайной ход.
— Вы пройдете здесь, сын мой. Ход кончается за крепостной стеной, около дубовой аллеи, где и будет ожидать вас Нед.
Ричард потрясенно молчал, пока мать вновь не склонилась к поставцу и не повернула очередную розетку. На этот раз сдвинулась боковая стенка шкафа, явив взорам изрядно запыленный ящик с большим кожаным кошелем, отметившим, судя по его внешнему виду, не одно столетие.
— Что это? — вырвалось у Дика.
— Перед тем, как покинуть дом, ваш отец показал мне этот ход и сказал, как открывается тайник. По его словам, его прадед, дед и отец никогда не трогали его. Здесь деньги, которыми можно воспользоваться только в том случае, если смертельная опасность будет грозить главе рода или его наследнику. Именно поэтому ваш отец не осмелился взять их, поднимая восстание. Берите, Ричард. Я не знаю, что готовит вам будущее, поэтому пусть деньги будут у вас.
Ричард протянул руку, чтобы взять кошель, и неожиданно нащупал в глубине ящика что-то твердое.
Две шкатулки, извлеченные им на свет, были покрыты пылью и паутиной так, что нельзя было рассмотреть рисунки.
— О них мне ничего не известно, — проговорила Мирабелла, решительно забирая пыльные коробочки из рук сына. — Они могут содержать отравленные иглы, нужно быть осторожным.
— Госпожа моя, к замку подошли королевские солдаты, они требуют открыть ворота именем Его Величества и Первого маршала! — Рут вырос на пороге. — Надо поторопиться.
Мирабелла кивнула и повернулась к сыну.
— Ступайте, Ричард. Надеюсь, что через пару дней вы все же сможете возвратиться домой. Если нет — Эйвон не бросит своего подопечного. Да пребудет с вами Создатель, сын мой! В конце хода поверните розетку на двери три раза на восход. Когда выйдете — толкните булыжник у входа, он закроет дверь. Если потребуется вновь пройти этим путем, поверните камень на восход. Ход в эту комнату открывается такой же розеткой. Помните: поворачивать все только на восход.
Дик склонился к тонкой руке и уже шагнул в полумрак потайного хода, как вдруг послышался детский плач, и на пороге появилась Дейдри.
— Матушка, братик! Мне страшно!
Маленькая девочка, застыв у двери, с приоткрытым ртом разглядывала потайной ход.
— Что это? — вырвалось у нее.
Мирабелла и Рут переглянулись.
— Девочка может проговориться! — заявил капитан. — Ей нельзя оставаться, пусть идет с таном.
— Если Ричарду придется бежать, то кто о ней позаботится? Он сам еще ребенок.
— Граф Эйвон не откажет в покровительстве. Госпожа герцогиня, вы слышите?
С улицы доносились грубые голоса и отчаянные крики.
Мирабелла больше не колебалась. Торопливо благословив детей, она подтолкнула их к тайному ходу и, вручив сыну толстую свечу, нажала розетку, отсекая их от себя.
Дейдри тихо всхлипнула и, ухватив брата за рукав куртки, послушно пошла рядом.
…Ход закончился неожиданно. Дик осветил тяжелую, окованную медью дверь и замер, разглядывая розетку. Здесь она была крупнее, чем в доме, и был отчетливо виден искусно вырезанный бык без головы — древний символ Окделлов.
Несколько секунд он внимательно рассматривал его, а потом протянул руку и повернул розетку.
Нед, как и говорила мать, ждал его в дубовой аллее. Увидев Дейдри, он удивленно поднял брови, и Дик торопливо пояснил, что сестра вошла в комнату в последний момент и увидела ход, поэтому ее отправили с ним.
Нед лишь вздохнул и указал Ричарду на оседланного коня.
— Садитесь, тан. Герцогиню я возьму к себе.
Когда он был уже в седле, Дейдри улыбнулась, поднялась на цыпочки и отдала брату какие-то пыльные коробочки, которые держала в руках.
— Откуда? — выдохнул Дик, разглядывая шкатулки из тайника.
— Они хорошенькие, только грязные. Но я помою и буду с ними играть, — заявила она. — Не бойся, Дик, они не нужны матушке, она их на пол бросила.
— Едем, — нетерпеливо произнес Нед. — Неровен час, нас заметят.
И они тронулись в путь. Беглецы пробирались не главным трактом, а лесными тропами, известными лишь местным жителям, поэтому продвигались достаточно медленно. К моменту, когда солнце стало опускаться за горизонт, они миновали старую дубовую рощу и выехали к разъезду, где дорога поворачивала в сторону владений Лараков.
Нед облегченно вздохнул.
— Ваш опекун укроет вас, пока все не образуется, и пошлет в Надор узнать, как обстоят дела.
Дейдри, уютно устроившись в седле впереди Неда, сладко зевнула. Ей хотелось наконец оказаться на земле и немного размять затекшие ноги. Но в ответ на ее молящий взгляд Нед лишь покачал головой.
— Нет, останавливаться опасно. Мы поедем дальше, эрэа Дейдри.
Ричард с тревогой огляделся, вытягивая шею, как будто желая увидеть то, что творится за поворотом.
— Слышите? — срывающимся голосом произнес он. — Топот! Там движется отряд!
И они, не сговариваясь, вновь помчались к лесу. Надежно укрывшись среди ветвей, беглецы с тревогой смотрели на дорогу, где и вправду через пару минут показался конный отряд.
— Граф Ларак! — выдохнул Нед. — Слава Ушедшим!
Ричард с удивлением взглянул на него: Нед никогда раньше не упоминал былых богов.
— А почему с ними солдаты? — пискнула Дейдри. — Вон, черно-белая форма!
Действительно, рядом со знаменосцем ехали двое солдат, еще несколько человек находились в середине, рядом с графом, и один замыкал отряд.
— Когда успели? — пробормотал Нед. — Закатные твари!
Отряд уже давно скрылся, а трое путников продолжали все так же уныло глядеть ему вслед. Наконец Нед на правах старшего глубоко вздохнул и наигранно весело произнес:
— Вот и хорошо, что не выехали на дорогу, иначе даже представить страшно, что могло бы случиться.
Дейдри промолчала, пугливо сжавшись, а Ричард опустил голову и произнес дрогнувшим голосом:
— Куда же теперь? Вряд ли кто-либо захочет нас приютить.
В его словах была горькая правда, и Нед Эсли виновато отвел глаза.
— Надо где-то остановиться на отдых, — неожиданно твердо заявил Ричард, — и подумать, куда идти.
***
Они расседлали коней в глубине леса, у небольшого озерка. Здесь водились утки, и Нед часто сопровождал сюда герцога Эгмонта, страстного охотника. Покойный герцог хранил это охотничье угодье только для себя, так как именно с ним была связана одна из тайн Дома Скал.
Сразу за озером начинались известковые пещеры, возле которых еще сохранились развалины старинного храма. Однажды Нед зашел в одну из них и в неверном свете дня, сквозь расселины в стене и потолке увидел старинную фреску — четверо молодых мужчин сидели вокруг костра и задумчиво смотрели на огонь. Один из них, светловолосый и светлоглазый, был копией эра Эгмонта. Герцог пояснил удивленному Неду, что перед ним те, кого и эсператисты, и олларианцы считают демонами, а в старину звали Абвениями и поклонялись как богам.
— Это отец Лит и его братья, — восторженно пробормотал Нед. — Ведь говорят, что все Повелители Скал похожи на него. Вот уж никогда не думал, что смогу увидеть такое. Чтут его, тан, вы же знаете, что до сих пор чтут! Только я всегда его другим представлял — седым, длиннобородым, мудрым…
Эгмонт нахмурился и коснулся эсперы на груди. Неду показалось, будто герцогу стало стыдно, что, конечно же, было абсолютной глупостью. Но произошедшее далее заставило Неда забыть обо всем на свете.
Из пещеры навстречу им вышел человек в странной одежде и окликнул Эгмонта. Тот вздрогнул и пошел к нему, а глаза Неда закрылись сами собой, и он, опустившись на землю там, где стоял, заснул на месте.
Когда он проснулся, Эгмонт с мрачным видом сидел рядом и вертел в руках веточку.
— Возвращаемся, — бросил он. — Поохотились.
В дороге он хранил молчание, а Нед не смел расспрашивать. Но с тех пор каждый раз, когда они охотились здесь, Эгмонт оставлял его одного и уходил иногда на час, иногда на полдня. Правда, в последний год он не занимался охотой.
Может, странные обитатели пещеры придут им на помощь? Сперва мысль показалась ему безумной, но чем больше он думал, тем больше склонялся к тому, что рискнуть стоит. Им некуда идти и не у кого просить защиты. Было очень страшно, и окончательное решение Нед отложил до утра, полагая, что утро вечера мудренее.
***
Нед и Ричард, который вызвался ему помогать, быстро соорудили шалаш из лапника, разожгли костер и достали припасы из седельной сумки, собранной Нэн. После ужина Дейдри сразу уснула, и ее отнесли в шалаш, а юный герцог и Нед остались у костра.
Ричард молчал, вороша угли веточкой, и в свете догорающего костра он все больше казался Неду похожим на героя старинной фрески.
На рассвете, когда дети проснулись, Нед рассказал Ричарду о своем плане. Но тот только пожал плечами. Казалось, он не воспринял это всерьез.
— Я думаю, сначала надо узнать, что творится в замке. Может, солдаты просто встали у нас на постой? Мой отец мертв, а я вряд ли кому-либо опасен. Или им нужен только я? Тогда я сдамся, а они должны проявить милость к матушке и сестрам.
Нед схватился за голову, но никакие уговоры не помогли. Юный герцог уперся: он не может прятаться за женские юбки и рисковать людьми.
Маленький отряд вновь двинулся в путь. Через несколько часов они выехали из леса и поднялись на пригорок, где замок был виден как на ладони.
— Смотрите! — воскликнул Нед. — Смотрите!
Дик приподнялся в стременах и замер: над сторожевой башней замка клубился черный дым.
— Твари! — вырвалось у него. — Они не смеют!
Он натянул было поводья, приготовившись бросить лошадь с места в галоп, но Нед перехватил уздечку у него из рук.
— Не сходите с ума, тан!
— Нет! Там матушка и сестры, там мои люди!
— А здесь — эрэа Дейдри. На кого вы собираетесь ее бросить? Ведь ее поручили вам!
— Но им требуется помощь.
— Что вы можете сделать? Сдаться? Вы слышали, хотели убить именно вас, женщины никому не нужны. Разве можно самому идти в пасть к врагу? Мы не знаем, что там случилось, поэтому необходимо поостеречься.
Дейдри тихо заплакала, а потом потянулась к брату, и Нед передал ее Ричарду.
— Не уходи, Дикон, не бросай меня! — тоненький голосок дрожал, по лицу девочки катились слезы. И юный герцог не выдержал.
— Хорошо, мы вернемся на место ночевки, а потом попытаемся разузнать, что произошло.
У костра девочка вцепилась в брата, и тот не смог заставить ее разжать руки.
На разведку отправился Нед, и детям пришлось ждать его почти полдня. Нед вернулся, когда загорелись первые звезды, и не один. Перед ним в седле сидела, сжавшись, Молли, дочка няньки Нэн. Женщина плакала и молча утирала лицо порванным и испачканным в саже рукавом.
— Простите, тан, что несу недобрые вести, — тихо сказал Нед и спустил женщину на землю.
— Дейдри, ступай в шалаш, — хрипло приказал Ричард, но сестренка взяла его за руку и стала рядом, вскинув подбородок.
— Я — герцогиня Окделл, — гордо бросила крошка.
— Единственная герцогиня, — всхлипнула Молли. — Нет больше никого.
— Как они, как… — выговорить «погибли» Ричард не смог.
— Эти негодяи пришли убивать, — просто ответила женщина. — Мы не сопротивлялись, открыли ворота. Когда отряд въехал, командир приказал солдатам спешиться и «заняться делом». Всех, кто находился во дворе, согнали в кучу, мужчин отделили от женщин и расстреляли в упор. Служанки, дети стали в ужасе разбегаться, а они палили им в спину. Ваша матушка молилась в часовне. Она вышла на крыльцо и потребовала прекратить убийство, угрожая пожаловаться королю. Командир выстрелил. К ней кинулись эрэа Айрис и Эдит, они пытались поднять ее, плакали. Солдаты замерли, и тогда тот, кто командовал ими, выстрелил два раза. Потом добили остальных и бросились в дом: искали вас и эрэа Дейдри. Я спряталась за конюшней и думала, что пришел конец, но они меня не нашли. Потом кто-то приказал поджечь башню, решили, вы спрятались там. Я отползла к стене, выбралась через калитку и побежала в лес. А там меня Нед нашел. Уж не чаяла, тан.
— Ты не дал мне пойти к ним! — вырвалось у Ричарда. — Они умерли без меня!
— Ваша матушка хотела спасти вас, тан! Она хотела, чтобы вы жили. Это ваш долг перед ней и всеми, кто погиб. Кто отомстит за их смерть? Кто будет отвечать за нашу землю? Надор рухнет, если уйдет последний Окделл. Вы должны жить, чтобы жил Надор! — Нед едва ли не кричал.
Ричард склонил голову, признавая его правоту.
— А граф Ларак? — неожиданно спросила Дейдри. — Они схватили его и тоже убьют?
— Не думаю. Он — не Окделл, — ответил Ричард.
— Видно, солдат послали сразу и на север, и на северо-запад, чтобы не дать возможности укрыться от расправы, — вздохнул Нед. — Уберегли Ушедшие.
— Отец Лит не позволит извести своего последнего потомка, — отозвалась Молли. — Надору без него не жить.
Ричард, приоткрыв рот в изумлении, смотрел на них.
— Матушка... — начал было он и замолк, сдерживая слезы. Строгая эрэа Мирабелла больше ничего никому не скажет.
— Герцогиня Окделл не принимала веры в прародителя Лита и его братьев, но это не значит, что их не было. И сейчас самое время обратиться к Ушедшим, ибо больше никто нам не поможет, — тихо произнес Нед.
— Как ты можешь так говорить, Нед? Ты же носишь эсперу.
— В нашем крае многие носят эсперу и помнят о вере отцов. С давних времен здесь стояли храмы в честь Четверых. Так мне говорил ваш отец.
Ричард отчаянно затряс головой.
— Не смей при мне говорить такое! Создатель…
— Ваша мать и сестры умерли на пороге его дома.
— Замолчи! То, что ты говоришь, — святотатство!
Дейдри всхлипнула, и все замолчали, глядя на дрожащую девочку.
— Я не хочу так, как сестры и матушка, не хочу! Ричард, пожалуйста…
Несколько минут Ричард угрюмо молчал, глядя себе под ноги, а потом через силу произнес:
— Хорошо, едем.
399 г. К.С.
Глава 1
Артур Ланфорд чистил оружие, сидя у палатки. Лучи осеннего солнца лениво скользили по клинку, который он держал в руках, по лежащим в пожухлой траве ножнам, веселыми солнечными зайчиками отражались от металлических пуговиц мундира и падали на морду здоровенного волкодава, развалившегося у ног хозяина, заставляя последнего чихать.
Неожиданно пес насторожился, приподнял ухо и повернулся в сторону кустов напротив палатки.
Артур прищурился и стремительным движением опустил руку на рукоятку пистолета.
— Эй, не вздумай! — кусты раздвинулись, и перед ним появился корнет Сэ, приписанный месяц назад к их отряду.
Артур улыбнулся и тряхнул головой, отбрасывая назад длинные, чуть вьющиеся на концах волосы.
— Как ты ухитряешься носить такую прическу? — завистливо поинтересовался Арно. — Всем же приказано постричься.
— Мне не идет.
— Тоже мне, прекрасная эрэа! — Арно уселся рядом и взял старинный кинжал, который его приятель только что закончил чистить. — Красивый! Жаль, ты не знаешь, откуда такое сокровище попало в твою семью.
— Арно, я о семье мало что помню, а ты — про кинжал. Вот стану маршалом — закажу себе морисский.
— Ну извини, — Арно вздохнул. — Просто клинок — чудо. А вот рукоятка — дрянь, ты уж прости. Это как линарцу коровий хвост пришить!
Артур захохотал, а пес радостно затявкал, вторя жизнерадостному голосу хозяина.
— Веселая животинка! — Арно попытался протянуть руку, чтобы погладить лохматого красавца, но тот склонил голову набок и вопросительно посмотрел на хозяина.
— Можно, Тоби!
Пес крутанул головой и подскочил к Арно, позволяя тому зарыться пальцами в густую шелковистую шерсть.
— А вы похожи, оба кудрявые и темноглазые.
— Скажи, братья.
— И скажу!
Молодые люди снова покатились со смеху... Отсмеявшись, Арно серьезно посмотрел на приятеля:
— Я же за тобой! Тебя Ариго требует.
Генерал выглядел усталым, но довольным. Сообщив Артуру, что сведения, добытые им, подтвердились, он потер рукой нос и предложил:
— Хочешь в отпуск? Заслужил.
— Хочу. Благодарю вас, господин генерал.
— Собрался к тетушке?
— К сестре матери, господин генерал, больше у меня никого нет.
— Но я слышал, что у твоих родителей были и другие родственники?
— Были, ну и что? Мне нет дела до них, как и им до меня.
— Мне кажется, ты не прав. Они не поддерживали отношения с твоими родителями, но вполне возможно, примут тебя, ведь ты ни в чем перед ними не виноват.
— Я не приму их, — отбрил молодой человек, всеми силами стараясь показать, что не желает продолжать разговор.
— Хорошо, через месяц, возможно, поедешь, — генерал лишь вздохнул и махнул рукой, разрешая идти.
Арно ждал его около палатки начальства. В его глазах читался вопрос, и Артур махнул рукой.
— Предлагали отпуск. К родным.
Арно присвистнул.
— И что?
— Через месяц. Долго, конечно, но все равно следует обмыть — раньше такого не предлагали. Идем ко мне, у меня есть бутылка кагетского.
Арно ухмыльнулся, но Артур ткнул его локтем в бок.
— Ну конечно, ваша милость привыкла к винам более изысканного качества, но у меня таких не водится. Так что соглашайся!
***
Почти сразу после ухода Артура через порог генеральской палатки переступил Ойген Райнштайнер.
— Радовал молодого Ланфорда, Герман? — поинтересовался он. — Тот доволен, надеюсь?
— Кто ж не обрадуется.
— Я слышал, Нортон Огэст хочет сделать его своим заместителем?
— Да. Полковник приходил ко мне с этим.
— Не рано? У мальчишки молоко на губах не обсохло, а его — заместителем Огэста?
— За то время, что он здесь, успел себя зарекомендовать, да и в отряде его любят.
— Герман, любить и подчиняться — разные вещи. Он им всем в сыновья или младшие братья годится!
— Но именно он вывел пару раз отряд из-под обвала, он ухитрялся проводить людей такими тропами, что, кажется, и зверю неведомы. Прекрасный разведчик. Люди любят идти с ним, потери у него редки. Молодость, конечно, недостаток, но так со временем пройдет. Кстати, фехтует прекрасно, Арно Сэ с ним трудно биться, а его Эмиль учил!
— Вот это меня и настораживает. Парень из медвежьего угла, откуда это у него?
— Он говорил, что его дядя учил, тот лет двадцать служил в армии.
— А этикету — тетушка, надо полагать? У него грамотная, несколько старомодная речь и аристократические манеры, которые, конечно, можно получить исключительно в Нахте, где на весь городок одна школа при монастыре, а благородное общество представлено парой баронских семейств. Хорошо знает землеописание и древнюю историю. Вот с современной, как я заметил, у него проблемы, вернее, пробелы.
— При чем тут история?
— Неважно. Но парень непрост.
— Нортон Огэст за него ручается, он знал его родных. Что тебе еще надо?
Барон вздохнул:
— Ты прав, Герман. Парень как парень, служит отлично, ну а то, что знающий, так это же хорошо. Что ты сказал Огэсту?
— Что подумаю.
— И что надумал?
— Думаю согласиться. Пусть служит.
***
Шпага была великолепна, и Арно сиял, как солнышко, показывая ее Артуру. Матушка и братья расстарались на его день рождения, и теперь он стал обладателем прекрасного клинка.
— Испробуем? — Артур тряхнул рыжевато-каштановыми волосами, и Арно с готовностью встал в позицию.
Сначала противники молча кружили, примеряясь и присматриваясь, а затем Арно сделал резкий выпад. Но Артур, вместо того, чтобы уклониться, стремительно шагнул вперед и описал кончиком шпаги небольшой полукруг вокруг клинка противника, вынудив того отступить на шаг. Арно улыбнулся, отвел шпагу в сторону и вдруг неожиданно ответил квартом. Пришла очередь Артура отступать. Закрепляя успех, Арно хотел ударить теперь уже с левой стороны, но противник оказался проворней, и Арно полоснул клинком по воздуху.
— Господа! Вы сошли с ума? — резкий голос барона Райнштайнера заставил их замереть с оружием в руках. — Вы знаете, что бывает за дуэли?
— Это не дуэль! — воскликнул Арно. — Мы опробовали оружие, мне родные прислали!
Барон посмотрел на него, прищурился и хлопнул себя ладонью по лбу.
— Поздравляю, Сэ. Извините.
Голубые глаза барона скользнули по застывшей фигуре Артура со шпагой в руке.
— Неплохо деретесь, Ланфорд. Все хотел вас спросить, где вы учились?
— Меня учил мой дядюшка, барон.
— Он был, несомненно, талантливым человеком, — Ойген обезоруживающе улыбнулся. — Рука у вас поставлена неплохо.
Артур пробормотал слова благодарности, мысленно желая настырному бергеру провалиться сквозь землю.
***
— Ну что ж, парень, поздравляю тебя, служи! — Нортон Огэст сжал плечо Артура и широко улыбнулся. Полковник недаром носил прозвище Медведь — рука его и вправду напоминала медвежью лапу. И хотя Артур был далеко не маленьким и совсем не хрупким, но невольно поморщился от боли и едва не пошатнулся.
— Благодарю вас, господин полковник!
— Ты не меня, а генерала благодари, да и короля нашего, Его Величество Фердинанда Оллара, теньент Ланфорд, — усмехнулся великан. —Ясно?
— Так точно, господин полковник! — Артур вытянулся в струнку, чуть откинув голову назад.
— Ладно, прекращай! — Нортон вздохнул и, отступив на шаг, оглядел новоявленного теньента. — Война в воздухе витает, Артур, я ее, проклятую, нутром чую. Будет у тебя возможность добиться чего хочешь. Ну а сейчас мы вместе с генералом Ариго отправляемся к Проэмперадору Севера.
Ланфорд вздрогнул и с недоумением посмотрел на своего командира:
— Зачем?!
— Генерал берет наш отряд с собой. Зачем — этого он мне не пояснил. Так что скоро полюбуешься на цитадель Ноймарских волков.
— Я бы и без этого прожил, — пробормотал Артур, изучая кончики своих сапог.
— Не сомневаюсь, но придется.
— Может, виконта Сэ возьмете? Он все же Савиньяк.
— Виконт Сэ и так едет с нами, думаю, герцог будет рад видеть сына своего старого друга. Что же до тебя, Артур, то постарайся вести себя поскромнее. Сам понимаешь, Сэ — корнет, а ты, сын ординара из глухого захолустья, его обскакал. А сейчас — иди пиши письмо. Обоз отправляется через два часа.
***
«Любезная эрэа!
Извините за краткость послания. Обоз уходит через час, а вечером отряд полковника Огэста отправляется в замок Ноймар, поэтому не удивляйтесь отсутствию писем. У меня все хорошо, пришел приказ о присвоении мне звания теньента. Мне жаль, что нет возможности показаться вам в новой форме прямо сейчас. Но генерал обещал мне отпуск, так что я все же смогу похвалиться перед вами.
Как ваше здоровье? Вы не очень любите осень с ее дождями и холодными ветрами, но надеюсь, что в этом году боли не будут Вас мучить. Во всяком случае, я буду молить Создателя об этом.
Артур Ланфорд»
«Мой мальчик!
Пишу вдогонку и вкладываю свою записку в письмо к Нортону. Как ты? Не думаю, что красоты Ноймара придутся тебе по вкусу, но, возможно, долго ты там не задержишься. Жизнь у меня спокойная и размеренная, как всегда. Часто бываю в церкви, молюсь о тебе и Нортоне. Два раза была у Бреннанов — они выдали младшую дочь замуж. Вести до меня доходят редко. На севере в этом году собрали большой урожай льна и надеются выгодно его продать. Хорошо обстоят дела и с шерстью — тонкорунные овцы все же прижились в суровом климате. Так что мои дальние родственники живут неплохо, что не может не радовать.
Словом, все как обычно, жаль только, что ты далеко. Береги себя, мальчик, помни, что тебя любят и очень ждут.
P.S. Поздравляю тебя со званием теньента и надеюсь, что это лишь начало и ты сумеешь добиться всего, что ты хочешь.
Аллин Норей»
***
Отряд полковника Огэста разместили в казармах, а сам полковник вместе с генералом Ариго были размещены по приказу герцога Ноймаринена в замке. В первый же вечер состоялся торжественный обед, куда пригласили всех новоприбывших офицеров, включая Артура и Арно. За огромным столом собрались практически все обитатели замка, и Арно, устроившийся, как и Артур, в самом конце стола, шепотом называл ему тех, кто сидел в самом начале. Артур с интересом слушал, а сам не сводил внимательного, цепкого взгляда с герцога и его сыновей, задумчиво поглаживая простую серебряную цепочку на шее.
— Все хочу тебя спросить, — Арно с интересом посмотрел на него. — Что ты там носишь? — и он дотронулся до небольшого кожаного мешочка, прикрепленного к цепочке на шее приятеля.
— Так, — Артур нахмурился и отвел пальцы Арно. — Тетушка — женщина суеверная, вот обереги всякие и дарила.
— Ты в это веришь?
— Нет, но я ее люблю, — кратко ответил Артур и резко сменил тему: — Герцог выглядит отнюдь не немощным. Почему же он сам ушел с поста Первого маршала?
— Не знаю. Наверное, хотел как можно скорее дать дорогу Рокэ Алве.
— Зачем?
Арно пожал плечами.
— Я плохо разбираюсь в политике. Кроме того, я много младше своих братьев, они в моем присутствии ничего важного не обсуждают, считают меня мелким.
— Ты и есть мелкий, — засмеялся Артур.
***
Нортон сообщил новоявленному теньенту, что часть отряда останется здесь, и у Артура екнуло сердце. Только не он! Полковник как будто прочитал его мысли.
— Будешь командовать. Тебе следует начинать самому, без нянек. Справишься, не волнуйся.
— Ну почему я? Виконта оставьте, он обрадуется.
— Виконту Сэ рано поручать людей, а у тебя это получается неплохо. Арно Савиньяк пробьется и так, а такому, как ты, придется пройти весь путь самому. Кроме того, приказы не обсуждаются, Артур, забыл? Разрешаю самому отобрать людей, что берешь себе. Исполняйте, теньент Ланфорд.
Оставалось только щелкнуть каблуками и отправиться в казарму.
К его удивлению, услышав о том, что отряд будет поделен и часть останется здесь, многие выразили желание перейти под его команду. Узнав, полковник лишь усмехнулся.
— Мои ребята — звери чуткие, долго к тебе присматривались. И как тебя поначалу корежило от простоты их общения, и от работы солдатской, к коей дети благородных родителей непривычны. Но ты стиснул зубы и молчал, учился. А главное — за чужой спиной не прятался, не подставлял никого и не трусил. Это заслужило уважение.
— Я не в королевском дворце вырос, — огрызнулся Артур.
— В то, что не в королевском дворце, пожалуй, поверю. Видел я паркетных шаркунов, ты к ним явно не относишься. Что до остального…
Он внимательно взглянул на мгновенно застывшее лицо своего помощника.
— Аллин — вдова моего брата и очень порядочная женщина. И если она просит за своего родственника, то я сволочью буду, если не помогу. Да и ты паренек совсем неплохой. Только вот странный немного.
Артур напрягся.
— Помнишь, как ты нашим солдатам рассказывал о соратнике кого-то из гальтарских правителей, что эти стены ставил?
— О Манлии Ферра, статиархе Эрнани Святого?
— Статиарх? Артур, ты хочешь меня уверить, что в вашем захолустье так хорошо учили древней истории? Или твои родичи были настолько образованы?
Артур замер на мгновение, медленно заливаясь краской, а потом пробормотал что-то о любви к чтению.
Нортон хмыкнул, чем явно вызвал гнев подчиненного.
— Господин полковник, я не понимаю, на что вы намекаете! — вызывающе произнес Артур, вскинув голову. — Что вы имеете против моих родственников?
— Ничего, они же в какой-то степени и мои. Дело в тебе. Если тебя вырастили в Нахте, то я — натуральный дрикс. Так-то, мальчик.
Ответить на такое заявление Артур ничего не успел. Подбежавший порученец генерала Ариго сообщил, что тот требует их к себе.
Жермон Ариго принял их в небольшом кабинете, сидя за столом, заваленном бумагами и картами.
— Герцог хочет усилить свой гарнизон за счет обстрелянных людей, — хмуро сообщил он то, что было уже известно Артуру. — Полковник рекомендовал вас, Ланфорд.
— Он справится, господин генерал! — полковник Огэст вытянулся в струнку.
— Прекратите, Нортон! — генерал махнул рукой.
Он посмотрел на офицеров и угрюмо произнес:
— Дриксы последнее время как с цепи сорвались. Так что, думаю, здесь вам скучать не придется.
Артур лишь почтительно склонил голову, через которую, без оглядки на его мнение, была решена его дальнейшая судьба.
***
С герцогом Ноймариеном, под началом которого ныне предстояло служить и пробивать себе дорогу в жизни, Артур познакомился через несколько дней. После утренней тренировки он дал команду людям разойтись и махнул рукой Тоби, терпеливо дожидавшемуся его в углу двора. По утрам они совершали короткие прогулки к дубовой роще, расположенной невдалеке от замка.
— Знатная псина, чувствуется порода. Неужели алаг? Я думал, что их и не осталось совсем.
Артур резко обернулся на эти слова и встретился взглядом с бледно-голубыми глазами герцога Рудольфа Ноймаринена собственной персоной.
— Откуда у тебя боевая собака древних агмаров? За них когда-то платили золотом по их весу. А сколько сейчас стоит такой щенок, я и сказать боюсь, — герцог оторвал взгляд от Тоби и с изумлением посмотрел на Артура.
— Вы ошиблись, господин Проэмперадор Севера. Это обычный волкодав, я его щенком на ярмарке купил. Просто он крупный очень.
Но Рудольфа перестал интересовать пес.
— Ваше имя, теньент?
— Артур Ланфорд, господин Проэмперадор Севера.
— Вот как. Откуда вы родом… Ланфорд?
— Я вырос в Нахте, господин Проэмперадор Севера.
— Нахт… маленький пыльный городишко со старым монастырем. Когда-то там стоял один из гарнизонов. Я бывал в тех краях. Жители по-прежнему живут продажей шерсти?
— Многие поставили ткацкие станки, торгуют полотном.
— Вот как… И козы гуляют по улицам, как по полю?
— Так точно, гуляют.
Артур настороженно посмотрел на герцога. Лицо у того было мрачным, словно захолустный городишко будил в нем самые неприятные воспоминания. Недобрым взглядом окинув стоящего перед ним теньента, он положил руку на рукоять кинжала у пояса, и тут же пес, смирно сидевший у ног хозяина, неуловимо скользнул между ними и застыл, не сводя глаз с руки на кинжале.
— Тоби, место! — сердито бросил Артур.
— Охранник, — голос Рудольфа был по-прежнему холоден. — Выдрессируй своего пса… Артур Ланфорд, а то я его пристрелить прикажу.
Он давно ушел, а теньент долго еще глядел ему вслед.
***
Ариго и полковник Огэст хмуро смотрели на герцога.
— Он хорошо служит, претензий к нему нет. Люди его любят и, несмотря на его молодость, идут за ним, — проговорил Нортон.
— Я не об этом, как вы понимаете.
— Он — родственник моей невестки, жены покойного брата. Аллин Норей почтенная и уважаемая женщина, она не станет просить за плохого человека.
— Значит, вы сами не знали его родных?
— Аллин не очень-то была разговорчива, редко вспоминала. Артур — сын ее младшей сестры, Эдит. Они с мужем умерли рано, так что Артур вырос у дяди, деверя Диты, в Нахте. А когда тот скончался во время мора, Аллин пригласила юношу к себе и написала мне с просьбой о помощи.
— Что ж. Бывает всякое. Скажи, Жермон, а он тебе никого не напоминает?
— Напоминает, — помрачнел тот. — Но верностью женам мужчины в этой семье не отличались, а женщины их любили.
— Эгмонт вроде служил в тех краях, — Рудольф невесело хмыкнул. — Надо же… Псина откуда?
— Он с ним приехал, говорит, на ярмарке купил.
— Ладно, не стоит тратить время на мальчишку. Пусть служит. Идите…
После их ухода герцог, тяжело ступая, подошел к окну, выходящему во двор замка. Он был пуст, не считая огромной, неторопливо куда-то идущей собаки теньента Ланфорда, стоившей примерно как три мориска.
Рудольф давно не верил в случайности, поэтому появление протеже полковника Нортона его очень заинтересовало. То, что Эгмонт Окделл был готов спать со всеми, кроме своей жены, не являлось ни для кого секретом, и наличие у него бастарда вряд ли можно считать удивительным. Настораживало другое: почему темноволосый мальчишка объявился именно тогда, когда началась драка за Надор? Кстати, почему темноволосый? Раньше Повелители Скал породу не портили.
Случайность вся эта история или…
Накануне Излома, после смерти последнего прямого потомка Лита, следовало быть крайне осторожными. Опустевший Надор манил желающих, как окровавленный кусок мяса — мух, но чем может закончиться борьба за столь желанный приз, не знал никто.
Рудольф поморщился. Вспоминать всю эту историю не хотелось.
По словам полковника Нореса, командовавшего королевскими войсками, введенными в мятежное герцогство, двор замка напоминал бойню. На залитых кровью каменных плитах лежали вповалку трупы людей и животных, и над ними жужжали мухи, привлеченные тошнотворным запахом крови. Отпугнуть их не мог даже едкий дым, стлавшийся по земле: догорала сторожевая башня.
Герцогиня и ее четверо детей лежали посреди двора, укрытые темными плащами, а рядом, стоя на коленях, раскачивался в беззвучных рыданиях Эйвон Ларак, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Около него потерянно топтались двое из его людей.
Увидев прибывших, граф поднялся с колен и, шатаясь, двинулся к спешившемуся полковнику.
— Довольны? — резкий, каркающий голос разнесся по всему двору. — Добились своего? Что вам сделали женщина и дети? Ричарду и двенадцати не было, а девочкам и того меньше! Убийцы!
Несколько минут полковник и его солдаты потрясенно молчали, а граф фальцетом выкрикивал проклятия на их головы. Наконец Норес опомнился и резко встряхнул Эйвона за плечи раз, другой, третий… Тот замолчал, сник и закрыл лицо руками. Не дожидаясь приказа, солдаты подняли тела герцогини и ее детей и отнесли в часовню, а вслед за ними — и тела других погибших.
Эйвон пришел в себя через пару часов и, давясь вином, щедро подливаемым ему в бокал Норесом, поведал историю, от которой у полковника волосы стали дыбом.
На рассвете в Ларак прибыл королевский отряд. Его командир, представившись капитаном Коломбэйном и показав приказ с королевской печатью, велел графу следовать с ним в Надор, так как он назначен опекуном осиротевшей семьи и будет отныне отвечать за все, что происходит в крае.
А сейчас от него требуется присутствовать при обыске в замке. Ларак подчинился и с несколькими своими людьми и солдатами пустился в путь. По приближению к Надору они заметили дым.
Капитан нахмурился и приказал ехать быстрее. Когда они переступили порог замка, все уже было кончено: кузина с детьми и все ее люди были мертвы. Кажется, он закричал и бросился на Коломбэйна. Тот плеснул ему в лицо вином из фляги и приказал взять себя в руки. А потом сказал, что он действовал в соответствии с монаршей волей и вручил перевязанный черно-белым шнуром документ с печатью и распорядился привести все в порядок к подходу основных войск.
Когда полковник развернул врученную ему Лараком грамоту, у него внутри похолодело.
«Все, произошедшее здесь, совершено по монаршей воле и должно храниться в секрете».
Королевская подпись. Печать со всадником, поражающим дракона.
— Мне ничего не известно о таком приказе, — едва смог вымолвить Норес. Но Ларак, кажется, ему не поверил.
А через два часа в мертвый замок прибыл отряд кэналлийцев во главе с Рокэ Алвой: тот сам решил передать вдове оружие ее мужа.
Герцог молча выслушал доклад полковника и злые, нервные выкрики Ларака и прошел в часовню, где покоился последний герцог Окделл со своими родными.
Норес, сам не зная зачем, пошел за ним, хотя меньше всего на свете хотел видеть это страшное зрелище еще раз. Прямо на полу в наскоро сколоченных гробах лежали четверо детей и их мать со спокойно сложенными на груди руками.
Алва остановился на пороге, словно споткнулся, и торопливо провел рукой по глазам, будто отгоняя наваждение. Норес решил было, что он повернет обратно, но герцог шагнул вперед и замер, внимательно рассматривая покойных в неверном свете свечей.
— Как погиб юный Окделл? — наконец выговорил он.— Почему у него и у одной из девочек закрыты лица?
— По-видимому, они погибли в горящей башне, — хрипло ответил Норес. — Пытались спрятаться.
Алва кивнул, принимая ответ, и снова посмотрел на того, кого звали Ричардом Окделлом. Брови маршала сошлись на мгновение на переносице, он тряхнул головой и стремительно вышел вон. Полковник последовал за ним.
— Найдите священника, — Алва был бледен до синевы.
— Священник погиб вместе со всеми, — доложил полковник.
— Так найдите другого, — в голосе Алвы прозвучали яростные нотки. — Надеюсь, они еще остались в крае.
Полковник бросился исполнять приказ. Алва покинул замок, не дожидаясь его возвращения.
Когда Норес прибыл в Олларию, слухи о гибели семьи мятежного герцога уже достигли столицы, но подробностей никто не знал.
Выслушав Нореса и прочитав «королевскую грамоту», Рудольф выругался вслух, что позволял себе крайне редко.
Взбешенный Сильвестр поднял всех своих людей, но поиски ничего не дали. Лже-королевский отряд как в воздухе растаял. Но еще более удивительное известие ждало всех впереди. Печать оказалась самой настоящей, а бумага — той, что изготовляли в мастерской потомственного поставщика бумаги королевского двора исключительно лично для Его Величества Фердинанда. Кардинал приказал схватить почтенного ремесленника, но его люди не успели: Гюстав Форте был найден в своей постели мертвым. Лекарь не нашел в его смерти ничего необычного — тучный Густав слишком любил жирную пищу и изысканные вина.
А на следующий день грабители зарезали старого Генриха Гантрама, более сорока лет служившего смотрителем комнаты королевских печатей. Нити были обрезаны.
Помимо этого, дров в костер неожиданно подбросил Рокэ, нанесший визит королю сразу по прибытию в столицу. На Малом Совете Фердинанд вдруг обрел голос и попросил прекратить всякое обсуждение будущего Надора, который в ближайшие семь лет останется под управлением короны. Сильвестр тогда судорожно вцепился в нагрудный знак, пытаясь подавить ярость, но вынужден был промолчать.
Да и Рудольфу, решившему возразить, что герцогству нужен хозяин, король посоветовал лучше следить за своими солдатами, чем давать советы королю. Следовало признать, что Рокэ прекрасно справился с поставленной перед собой задачей.
Свои действия он не объяснил тогда ни ему, ни Сильвестру, отделавшись замечанием, что сначала следует разобраться со всем произошедшим и найти виновных.
Герцогиню и ее детей объявили задохнувшимися от дыма в сторожевой башне, где вдова спряталась от королевских солдат и которую сама подожгла, боясь расправы над сыном. Слухи, конечно, ходили, но потом смолкли и они.
Да, тогда всех обвели вокруг пальца как сопливых унаров.
И вот положенный срок пролетел, и драка началась.
***
Рудольф улыбнулся, разглядывая сына друга. Вот и вырос малыш, жаль, Арно-старший этого не увидит.
— Прости, что за этот месяц не уделил тебе внимания. Ты должен понимать, дела.
Арно тряхнул кудрявой челкой.
— Я не маленький ребенок, чтобы меня развлекать.
— Верно, не маленький. Есть времена, когда взрослеют быстро. Боюсь, что это время выпадает на твою долю.
Юный Арно отбросил волосы с лица таким знакомым движением, что Рудольф вздрогнул. Пожалуй, внешне он не так будет похож на отца, как Эмиль, но вот все жесты, улыбка, выражение лица — его, Арно-старшего.
— А почему я не могу остаться в составе отряда Артура Ланфорда?
— Потому, что ты был прикомандирован временно. Ты не забыл, что у тебя есть эр?
— Нет, — Арно смешно сморщил нос и тут же одернул сам себя: — Генерал — хороший эр. Но тут все же лучше, свободней. Повезло Артуру.
— Ланфорд — теньент, и над ним начальников хватает. Вы, как я вижу, дружите?
— Артур — отличный парень, с ним интересно!
— Чем же вы занимаетесь? Изучаете местные окрестности?
Арно понял намек и покраснел.
— Не дуйся, в вашем возрасте это нормально.
— Мы совсем не увлекаемся этим, мы больше говорим.
— О чем?
— Обо всем. Артур много интересного знает, даже удивительно, откуда он в своей глухомани таких сведений набрался.
— Начитанный, значит…
— Ну да. Только в нахтском монастыре книги были такие же древние, как и сама обитель. Представляете, Артур блестяще знает историю Золотой Анаксии, Иссерциала наизусть, даже труды Плавия и Цветония. А вот с современной историей хуже. Он ее не любит.
— Представляю, — задумчиво произнес Ноймаринен, — с чего бы ему ее любить?
***
После отъезда Арно Артуру сделалось совсем невесело. При его не очень общительном характере он сходился с людьми трудно и новых приятелей не завел. Конечно, он общался с офицерами крепости, но не сближался. Люди, оставшиеся под его командой, были старше, и поэтому, несмотря на дружеское расположение и уважение, особой близости между ними не возникло. Теперь, когда Арно уехал, свободного времени стало особенно много, и Артур занялся подготовкой отряда. Все же он его командир, к тому же он не знал, насколько подготовлен гарнизон замка, а ударить в грязь лицом ему нельзя — сыну мелкого ординара из захолустья следует думать о том, как пробиться в люди.
Дни становились все короче, утром на траве лежал иней, и вскакивать на рассвете совсем не хотелось. Но отряд Артура был назначен в дозор на две недели, и приходилось вставать, когда гасли последние звезды. Для Артура, который с детства принадлежал к почтенному роду сов, это было мучительно, но кувшин холодной воды, выливаемый на голову кем-нибудь из подчиненных, действовал отрезвляюще, и он готов был уже через несколько минут взлететь в седло.
Дозоры проходили достаточно однообразно, по приезду Артур браво докладывал полковнику Грейсу, что ничего непредвиденного не произошло, и отправлялся восвояси до следующего утра. Так продолжалось дней десять, а на одиннадцатый к нему подошел молодой, старше его самого лет на пять, высокий широкоплечий человек с голубыми, словно подернутыми льдом, глазами.
— Маркус, виконт Ноймар, — представился капитан и, холодно улыбнувшись, добавил, что отряд Артура присоединен к его, и отныне они будут ездить в дозор вместе.
Уже через пару дней Артур вынужден был признать, что Маркус — хороший командир, которого подчиненные не только слушаются, но и уважают. Люди у него были прекрасно подготовлены, но все же Артур с гордостью отметил, что его отряд мало в чем им уступает, а через месяц и вовсе сравняется в сноровке с коренными жителями Ноймара.
Как человек, виконт был замкнут и несколько высокомерен, но не как представитель высшей аристократии по отношению к ординару из далекого захолустья, а как потомок древних агмов к простому талигойцу.
Вот Тоби его интересовал, он с легкой завистью смотрел на пса, который косился на него с явной настороженностью, демонстрируя готовность защитить хозяина.
Маркус отличался неразговорчивостью, Артур давно привык держать рот на замке, и неожиданно молодые люди выяснили, что им хорошо молчать вдвоем, и все чаще их кони шли рядом. Ездоки покачивались в седлах, изредка обмениваясь взглядами или жестами.
В последний вечер их дежурства они немного отстали от отряда.
— Надеюсь, через две недели нас снова отправят вместе, — наконец разжал губы виконт. — Вы хороший спутник, Ланфорд.
— Благодарю, виконт. Вы — тоже.
Маркус рассмеялся.
— Меня называют молчаливым волком, но вы меня переплюнули. Вас можно сравнить со скалой.
Артур не ответил. Так в безмолвии они доехали до ворот замка и разошлись, кивнув друг другу на прощание.
А вечером в дверь комнаты Артура властно постучали.
***
Совместные вечера постепенно вошли в привычку. Маркус оказался прекрасным собеседником, хотя говорили они, в общем, немного, чаще молчали, глядя на огонь в камине.
— У вас прекрасный пес! — не уставал повторял Маркус. — Таких теперь днем с огнем не сыщешь. Я всегда мечтал о таком щенке, матушка обещала подарить, но не нашла. А вам повезло. На ярмарке! Откуда они могли взяться в вашей глуши?
— Откуда мне знать. Тоби всем нравится, но только вы с герцогом Ноймариненом находите в нем нечто особое.
— Алаги — охранники, охотники, но главное их достоинство — это бойцовские качества. Сейчас таких нет. У нас их выкосила какая-то болезнь. Говорят, что подобные были в Надоре во времена Луция и его детей. Юлия Ферра, урожденная Надорэа, послала пару брату в подарок. Но так это или нет, я не знаю.
Артур пожал плечами, признавая свою полную неосведомленность в этом вопросе.
— Вы об этом ничего не слышали?
— Вам лучше не делать намеков, я могу и рассердиться, — сквозь зубы ответил Артур. — Я не знаю, какие псы в Надоре.
И он невесело усмехнулся.
Больше вместе их в дозор не посылали, прекратились и вечерние визиты Ноймаринена-младшего. Артур скучал, но в душе признавал, что это — к лучшему. Такому, как он, следовало держаться подальше от сильных мира сего.
Иногда он видел Маркуса, и они дружелюбно кивали друг другу, но на этом все и заканчивалось. Служба шла своим чередом, он втянулся, даже привык к ранним подъемам. Видимо, им были довольны, так как комендант замка, которому он подчинялся, все чаще встречал его приветливой улыбкой, а иногда и желал удачной поездки, что, по словам местных старожилов, считалось знаком величайшего расположения. Словом, жизнь налаживалась. Не хватало только писем, но он был уверен, что если они придут, Нортон Огэст найдет способ их переправить.
***
Письма пришли вместе с отрядом, который, как выяснилось, прибыл их сменить. Артур, прихватив конверт, направился к себе, решив, что все остальное можно выяснить и позже.
«Мой мальчик! — торопливо читал он. — От тебя давно не было вестей. Но их отсутствие в наше время — тоже добрые вести. Письмо от Нортона пришло совсем недавно, в нем он уверил меня, что у тебя все в порядке, ты служишь, и начальство тобой довольно. Я очень рада. У меня все по-прежнему. Только кости к непогоде стали ныть чаще, но в моем возрасте это неудивительно.
Около месяца назад получила весточку с севера. У них все хорошо, деньги, вырученные за лен и шерсть, позволили не только открыть новые ткацкие мастерские, но и отложить существенную сумму на черный день. Это меня бы чрезвычайно обрадовало, если бы не моя родственница. О ней заботятся, но столь хрупкому цветку не место там, где она вынуждена жить.
Мне хочется верить, со временем тебе удастся перебраться в более теплые края, и ты сможешь о ней позаботиться».
Артур сжал листок в руке. Когда он сможет это сделать сам?
Его размышления прервали торопливые шаги и резкий стук в дверь.
Маркус выглядел слегка встревоженным. Едва переступив порог, он хмуро огляделся, словно желая удостовериться, что в комнате нет посторонних, и произнес:
— Герцог Ноймаринен отправляет в столицу донесения Первому маршалу.
Артур нетерпеливо пожал плечами. Какое ему дело до политических или военных игр? У него своих проблем хватает.
— Гонец поедет в сопровождении большого отряда.
— Вы считаете, что одному будет лучше?
— Вы не поняли, Ланфорд. Гонцом будете вы. Поощрение за отличную службу.
Артур еле удержался от того, чтобы не сесть прямо на пол.
— Почему я? — хрипло поинтересовался он.
— Я же сказал, это поощрение. Генерал Ариго вам благоволит, он просил отца перед отъездом присмотреться к вам.
— Это честь для меня, — пробормотал Артур, испытывая весьма противоречивые чувства.
— Да, Артур Ланфорд. Собирайтесь, отряд выступает завтра утром.
В голубых глазах застыл лед.
— Я бы предпочел вернуться обратно, к полковнику Нортону.
Маркус замер на мгновение, словно не веря своим ушам, а потом, забыв про все правила приличия, уставился на сослуживца, как будто перед ним был не знакомый теньент Ланфорд, а неведомое существо.
— Почему? Для вас это хорошая возможность показать себя.
— В роли курьера? С этим справился бы и простой солдат. К тому же таких, как я, в Олларии сотни. А здесь у меня есть шанс.
— Если говорить правду, то вряд ли. Вы слишком похожи на человека, которого мой отец считает преступником, незаслуженно избежавшим Занхи.
— Фамильными чертами, передающимися через поколения как близким, так и дальним родственникам, вряд ли кого можно удивить. И какое отношение мое сходство с кем-либо имеет к службе?
— Эгмонта Окделла здесь очень не любят, а вас считают его бастардом.
Артур посмотрел на Маркуса и расхохотался.
— Какая чушь! Мужчины, оказывается, сплетники не хуже женщин! Но могу вас уверить, моя мать — честная женщина, и любовников у нее не было.
— Но почему тогда?
— Это старая романтическая история, но с печальным концом. Может, когда-нибудь я и расскажу ее вам. Она поучительна.
— Вы — неплохой человек, Ланфорд, и мне было приятно общаться с вами. Должен вас предупредить… В Олларии тоже многие были знакомы с Эгмонтом Окделлом и с этими вопросами и косыми взглядами вы столкнетесь не раз.
-
-
14.11.2016 в 23:58-
-
14.11.2016 в 23:59-
-
15.11.2016 в 00:00-
-
15.11.2016 в 00:04-
-
15.11.2016 в 00:06-
-
15.11.2016 в 00:08-
-
15.11.2016 в 00:10-
-
15.11.2016 в 00:12-
-
15.11.2016 в 00:14-
-
15.11.2016 в 00:16-
-
15.11.2016 в 00:16-
-
15.11.2016 в 00:17-
-
15.11.2016 в 00:18-
-
15.11.2016 в 00:20-
-
15.11.2016 в 00:20-
-
15.11.2016 в 00:21-
-
15.11.2016 в 00:21-
-
15.11.2016 в 00:22-
-
15.11.2016 в 00:22-
-
15.11.2016 в 00:23-
-
15.11.2016 в 00:24-
-
15.11.2016 в 00:25-
-
15.11.2016 в 00:26-
-
15.11.2016 в 00:26-
-
15.11.2016 в 00:27-
-
15.11.2016 в 00:31-
-
15.11.2016 в 00:31-
-
15.11.2016 в 00:32-
-
15.11.2016 в 00:33-
-
15.11.2016 в 00:33